Политик думает о следующих выборах, государственный муж — о следующем поколении.
Джеймс Фриман Кларк
Если бы всем ныне действующим политикам была проведена психиатрическая экспертиза, то многим был бы установлен определенный диагноз.
Резюме: многим политикам власть противопоказанна.
На данном этапе психиатры не могут запретить некоторым людям занимать высокие посты по психическому статусу. Но думаю, что рано или поздно так будет. Страной должны править психически здоровые люди.
Говорят, власть портит человека. Это утверждение верно, но нуждается в уточнении. Во власть идут люди определенного личностного склада. А когда они достигают властных высот, эта деформация становится еще более явной. Так что дело не в том, что сама по себе власть портит; она лишь высвечивает нравственный дефект более отчетливо.
Разумеется, не все политики аномальны с точки зрения психиатра. Но сейчас аномальных личностей во власти немало. Здесь я имею ввиду и крупных бизнесменов — а именно они по сути и управляют страной. Нынешнее плачевное состояние России — закономерное следствие деяний людей с аномалией личности.
Целые народы пришли бы в ужас, если б узнали, какие мелкие люди властвуют над ними.
Талейран
Россия — не “бандитское” государство, каковым нас пытаются представить в зарубежной прессе. Россия — великая страна, которой управляют люди, которым не место на политическом Олимпе. И то, что сейчас во всем мире к России относятся как к преступной стране с насквозь коррумпированной властью — заслуга людей, которым не помешала бы помощь психиатра.
Коль скоро богатство — это власть, всякая власть, тем или иным способом, прибирает к рукам богатство.
Эдмунд Берк
Было время, когда мы с мужем, как и многие интеллигенты, впали в идеализм и поверили, что в нашей стране возможны позитивные перемены. Сейчас смешно и горько вспоминать, как во времена путча 91 года я, подхватив трехлетнюю дочку, ехала в танке с дачи в Москву (наша дача возле Киевского шоссе, и по нему шла колонна танков), потом оставила дочь с соседкой-бабулей, помчалась к Белому Дому и, ломая каблуки и ногти, вместе с другими людьми таскала какие-то доски, возводя баррикады, а вечером меня там сменил муж; ближе к полуночи он позвонил домой и сказал: “Скоро начнется штурм. Прощай, моя дорогая, береги дочку”. Я тоже рвалась туда поехать, но не с кем было оставить ребенка, и я всю ночь просидела возле радиоприемника, слушая “Эхо Москвы”.
Мы поверили в демократию. И, как и все наши сограждане, обманулись.
