— Похоже на кино, — замечаю я.
Люк смеется и говорит:
— Да ладно, я уверен, что жизнь каждого из нас — это готовый сюжет для фильма!
Он говорит это так, словно заглянул мне в душу.
Вскоре мы выруливаем на подъездную дорожку к зданию, которое вполне может сойти за небольшой особняк.
— Круто, — ахаю я. — Красивый дом.
— Да, нам нравится, — отвечает Люк. Затем, очевидно почувствовав необходимость объяснить, откуда у его семьи такой огромный дом, он добавляет: — Здесь жилье дешевле, чем в Бостоне. Или в Нью-Йорке. Или в Чикаго, — смеется он.
— Наверное, — отвечаю я, еле заметно улыбаясь воспоминанию о своей первой покупке дома. — В любом случае очень красивый дом. Тебе нечего стыдиться.
— А я и не стыжусь, — отвечает он. — Просто не хочу, чтобы ты считала меня избалованным богатым мальчиком.
— Возможно, я бы так и подумала, если бы ты водил что-нибудь поприличнее старого маминого минивэна, — шучу я.
— По крайней мере, у меня хоть какая-то машина есть, — отшучивается Люк. По дороге он спросил меня, не хочу ли я сесть за руль. Сказать, что у меня нет машины, всегда проще, чем признаться, что у меня нет прав.
— Тоже верно, — смеюсь я, отстегивая ремень. Потом иду в дом следом за Люком.
Пока он готовит на кухне сэндвичи, я изучаю каминную полку в библиотеке, сплошь заставленную вставленными в рамки фотографиями Люка и его сестричек.
Я чувствую укол ревности при виде этого счастливого семейства.
Одна фотография, на которой запечатлен Люк в возрасте лет одиннадцати или двенадцати, привлекает мое внимание, я стараюсь отвести взгляд, но она притягивает меня, словно магнит. Судя по всему, в этот период Люк отдавал дань образу крутого парня. Это похоже на эффект крушения поезда: я понимаю, что не надо смотреть, но не могу перестать это делать.
Наконец я заставляю себя переключиться на фотографии близняшек.
— Они просто чудо, — говорю я, когда Люк приносит обед.
— Да, они такие. Ты бы видела их в реальной жизни! Они все время болтают такой уморительный вздор! — Он весь сияет, и мне приятно думать о нем как о старшем брате двух очаровательных маленьких дам. — Как-нибудь ты их непременно увидишь, — добавляет он. — Угощайся, — он пододвигает ко мне тарелку.
— Я не знала, что ты занимался спортом, — говорю я, перед тем как откусить кусок лучшего в мире сэндвича с индюшкой.
Люк мрачнеет, и я с ужасом понимаю, что он мог рассказывать мне об этом раньше. Однако он отвечает:
— Нужно держать тебя подальше от этих фотографий!
