— Разумеется, мама. Я его помню, — отвечаю я, провожая взглядом проносящиеся мимо дома.
— Ты расстраиваешься из-за этого? — не отстает она. — И поэтому ведешь себя так странно?
— Нет, я не расстраиваюсь из-за этого. Мне наплевать. Делай что хочешь, — говорю я и принимаюсь настраивать радио, давая понять, что разговор окончен.
Толстый намек понят, и остаток пути мама молчит. Когда машина останавливается на площадке, я изо всех сил шарахаю дверцей «приуса» и, не оглядываясь, захожу в среднюю школу Меридан, оставляя маму в полной растерянности. В глубине души я все-таки надеюсь, что она как-нибудь сама догадается о настоящей причине моей стервозности.
И еще надеюсь, что тогда ей будет так же плохо, как мне сейчас.
Стоит мне переступить порог школы, как моя злоба на мать мгновенно превращается в злобу на окружающий мир.
Когда во время баскетбола на физкультуре Джейсон Сэмьюэльс нечаянно попадает мне мячом в плечо, я в ответ швыряю мячом в него.
Изо всех сил.
Когда Пейдж Томас осмеливается подойти ко мне с расспросами о своей идиотской любви, я затыкаю ей рот одним убийственным взглядом.
Когда роскошная девочка-готка, которая, похоже, постоянно ошивается на парковке, случайно сталкивается со мной в коридоре, я и не думаю извиняться.
А когда я рывком распахиваю двери библиотеки, решительно прохожу через металлоискатель и шагаю на свое место, то мне уже ничего не стоит наорать на Люка за то, что он мне не позвонил. Или просто проигнорировать его существование.
Но он сам подходит ко мне. И говорит:
— Не хочешь пообедать сегодня у меня дома?
При этом он солнечно улыбается мне своими прекрасными губами, ямочками на щеках и блестящими глазами.
— Да! — отвечаю я. — Да, хочу.
— Что это?
Порой Джейми бывает ужасной пронырой. Я еще не успела открыть свой рюкзак, чтобы положить туда учебник испанского, как она уже ухитрилась полностью изучить его содержимое.
— Ничего, — отвечаю я, бросая быстрый взгляд на туго набитый манильский конверт, прежде чем застегнуть рюкзак и повесить его на плечо.
Джейми молча смотрит на меня. Она не купилась на мое «ничего».
— Ладно, — бурчу я, оттаскивая ее от своего шкафчика и подталкивая к кабинету испанского. — Я тебе все расскажу, но, вообще, это пустяки.
— Звучит заманчиво, — урчит она, продевая руку мне под локоть. Мы с Джейми всегда будем так ходить: под руку. Это наша привычка, и мне она нравится, особенно сейчас, когда мне понадобится поддержка Джейми, чтобы пройти через то, что ждет меня впереди.
