— Между прочим, Кэт, я завтра уезжаю.
Доминик стоял к ней спиной, сосредоточенно наливая вино из графинчика в бокал. Катриона не видела выражения его лица, когда он произносил эти слова, и он тоже не видел ее лица, хотя вполне мог предположить, что оно выражает.
— Уезжаешь! — Катриона с шумом втянула воздух, показывая, как она возмущена. Мгновение помолчав, она спросила: — И когда же ты это решил?
Через пять минут после того, как поцеловал Джейми Харрис, подумал он. Но ответил иначе:
— Сегодня после обеда. — Взяв бокал в руки, Доминик повернулся к мачехе. — Я так и планировал — и ты это знаешь.
— Но не в пятницу же! — воскликнула Катриона, барабаня по ручке кресла длинными пальцами с ярко-красными ногтями. В раздражении она скрестила ноги, потом поменяла их положение. — Почему бы тебе не уехать в понедельник? Мы бы провели вместе уик-энд.
Прислонившись к полированному шкафчику, Доминик поднес бокал к губам.
— Невозможно, — ответил он спокойно, отпив вина. — Во-первых, уик-энд нужен мне для того, чтобы прочесть накопившуюся почту и разобраться в происходящем. Во-вторых, у меня свидание с агентом Томаса Эйткина в понедельник утром.
— Томас Эйткин? — имя писателя, в свое время получившего премию Пулитцера, произвело впечатление, и Катриона на миг представила себе свои книги на полке рядом с его книгами. Но тут же, вспомнив, как она огорчена, уставилась на пасынка с упреком во взгляде: — Ты даже не сказал мне, что у вас назначена встреча.
— Потому, что и сам не знал этого до сегодняшнего вечера, — честно признался Доминик, утаив однако, что время встречи назначил он сам. — Его агент уже разослал рукопись в несколько издательств, но Эйткин в свое время обещал отцу предоставить нам первым право выбора.
— Ну да, если ты предлагаешь более высокий гонорар, — проговорила Катриона, не скрывая цинизма. Доминик же был готов обсуждать эту тему сколько угодно, лишь бы не касаться личных вопросов.
— Естественно. Мы не должны ждать от него каких-то уступок. Однако он не забыл, что именно мой отец нажал на кнопки — и он получил работу. Это было начало его пути в журналистике. Эйткин не сразу пробился в «Нью-Йорк таймс», ты же знаешь.
— Да, знаю. — Катриона тоже отпила из своего бокала. — И все же думаю, что ты мог поручить все это Полу Риверзу. Это же всего-навсего предварительный разговор.
— Может, и так, — ответил Доминик. — Однако я уже потерял уйму времени зря.
Катриона сверкнула глазами:
