Превратности судьбы | страница 13



Отношение Доминика к тому факту, что он приобрел мачеху, было неоднозначным. Прежде всего, Доминик с самого начала считал, что Катриона слишком молода для его отца. А потом, в свои шестнадцать, он сознавал, что она его привлекала. Впрочем, в этом он винил ее, потому что Катриона, оставаясь верной мужу, ни в коей мере не отталкивала пасынка.

Будучи на десять лет старше Доминика, она всегда давала понять, что у них больше общего, чем у нее с мужем, и только в присутствии последнего вела себя с Домиником как мачеха.

Положение несколько исправилось, когда Доминик поступил в колледж и уехал. Избавившись от влияния мачехи, он стал обращать внимание на других женщин и в возрасте двадцати двух лет женился на сестре своего товарища. Мэри Бет была покладистой и мягкой по характеру, то есть обладала чертами, отсутствующими у Катрионы. И хотя на свадьбу мачеха все-таки приехала, в скором времени она заявила, что не желает видеть невестку в своем доме на Бермудах.

Вместо того чтобы совершенно справедливо обвинить во всем Катриону, он обвинил жену. Убедил себя в том, что жена плохо относится к мачехе. И Мэри была вынуждена поставить вопрос: или она, или его семейство…

Конечно, Мэри не была соперницей Катрионе. Влечение Доминика к мачехе перевешивало чувства к жене. И мачеха всегда это знала.

Смерть Лоренса Реддинга от инфаркта в возрасте шестидесяти четырех лет очень многое изменила. Прежде всего, Катриона могла поступать теперь, как ей заблагорассудится. Всего лишь через три месяца после похорон она дала понять пасынку, что всегда признавала свой брак с Лоренсом ошибкой, но у нее, слава Богу, еще много времени на то, чтобы ошибку исправить.

Когда зачитали завещание, оказалось, что отец оставил Доминика фактически главой фирмы «Голдман и Реддинг». Юноша попал в настоящую западню. Ведь он никогда раньше не испытывал желания работать в фирме отца. Что до чувств его к Катрионе, они не ослабли, Доминик желал ее, как и раньше. Но он не позволил бы себе оскорбить память отца, залезая в постель к его жене, когда, как говорится, покойник еще не остыл.

Оставались, однако, соображения собственности. Катриона унаследовала дом на Бермудах, где писала свои бестселлеры, и большую часть денежных вкладов мужа. Издательство же Лоренс завещал сыну. И хотя Доминик был по специальности не издателем, а адвокатом и работал в процветающей конторе в Бостоне, он счел своим долгом подчиниться воле отца и перебрался в Нью-Йорк.