— Может, это просто рыба, которую я съела вчера вечером.
— Не разыгрывай дурочку. Я подозревала это последние несколько дней и уверена, что и ты думала об этом столько же, если не дольше. Женщины Калланов всегда рано узнают, когда понесли. А если бы кто-то из нас обращал на это внимание, меня бы не удивило, что мы могли бы точно сказать, когда семя укоренилось. Почему хмурый взгляд? Почему нерешительность? Разве это не перечёркивает одно из твоих сомнений, которые у тебя возникали, когда ты думала, почему вы с Дженкином не можете пожениться?
— Перечеркивает.
— И?
— Проклятье, Барбара, он и словом не обмолвился, что хочет меня как свою жену, свою спутницу жизни, свою Пару.
— Ты имеешь в виду, что он не сказал, что любит тебя.
Хлеб и горячий сидр помогли ей восстановить силы, и Эфрика смогла сесть более прямо.
— Нет, не сказал. Мы являемся любовниками вот уже месяц и что же, разве к этому времени он не должен был сказать об этом, если таковы его чувства?
— А ты сама-то сказала ему, что ты чувствуешь?
— Нет, но я полагаю, что мои действия должны сказать ему о многом, или не так? Я была девственницей, благовоспитанной девственницей с богатым приданым, которую отправили сюда, чтобы найти мужа. Я поставила это под угрозу. Да-да, и своё доброе имя к тому же.
— Верно, но мужчины не всегда видят это таким образом. Как говорит мой муж, мужчина считает, что желание — основа всех нужд, и никогда не смотрит на что-то кроме этого. — Барбара слегка покраснела. — Он напомнил мне о том времени, когда думал, будто всё, что меня влекло к нему — это желание, хотя он надеялся и нуждался в большем. И он дожидался, пока я растолкую ему, что это и есть большее, поскольку своему суждению доверять в этом вопросе он не осмеливался.
Эфрика медленно жевала кусочек хлеба. Королевский двор переехал две недели назад, все придворные отправились в путешествие вместе с ним, и теперь муж и дети Барбары присоединились к ней. Это позволило Эфрике не только заиметь собственную спальню, хоть и маленькую, но и предоставило регулярное проникновение в глубины мужского мышления, которое обеспечивалось сэром Мэтсоном через Барбару. Ее братья за эти годы дали ей некоторое понимание мужчин, но только не в отношении сердечных вопросов. И все же сэр Мэтсон не был Дженкином. Это заставляло Эфрику сомневаться, могла ли она полностью положиться на мнение этого мужчины.
— Эффи, я понимаю, у тебя были причины думать, что Дженкин — не лучший вариант при выборе мужа. Да, и они были серьезными. И все же, когда ты стала любовницей Дженкина, я предположила, что ты изменила свой взгляд, что ты, наконец, знаешь, чего хочешь.
