— Тебе нужно что-нибудь? Я могла бы помочь тебе добраться до твоих покоев.
— Нет…. Хотя, да, глоточек отцовского вина мог бы ускорить мое восстановление, но я стараюсь воздерживаться от такого лечения. Видите ли, я хочу жениться, а такого рода вещи могут насторожить жену.
— Да-да, но значит ли это, что ты никогда не расскажешь своей жене о МакНахтонах? Никогда не вернешься в Кембран?
Он покачал головой.
— Нет, я не собираюсь лгать всю жизнь, и не буду презирать своих родственников, — он чуть выпрямился. — Я хочу жениться на мисс Фионе, и, кажется, ее семья не против моих ухаживаний. Я начну очень осторожно подготавливать путь к правде, хотя, наверное, придётся скрывать это от её родственников, по крайней мере, на первых порах. Как бы то ни было, я не смогу скрыть всё это от моей жены, так ведь?
— Да, это вряд ли. Особенно, если почувствуешь, что должен отметить ее, как свою Пару.
Дэвид кивнул.
— Я это уже чувствую. Это будет сложнее всего объяснить. Я боюсь, что потеряю ее из-за этого, но буду обязан сказать ей об этом до свадьбы. И всё же я надеюсь, что она полюбит меня настолько, что примет это.
Вспомнив, как изящная шатенка Фиона смотрела на Дэвида, Эфрика улыбнулась:
— Думаю, ты действительно важен для нее.
— Я тоже так думаю, но ее любовь должна быть глубоко в сердце, должна быть сильной. Отец предупреждал меня, что немногие женщины могут принять это. Да, моя мама не смогла. Вот почему она не вышла за него замуж! И это, и ещё то, что она представляла, как он будет смотреться рядом с нею, когда она постареет — скорее как сын, нежели муж.
Эфрике было знакомо это чувство.
— Полагаю, это и у тебя могло бы вызвать проблемы.
— Я не думаю, что я такой же. Я уже достаточно повзрослел, и не восстанавливаюсь так же легко и быстро, как раньше. Большинство из нас, кто принадлежит обоим мирам, живут действительно долго, но не на столько, чтобы вызывать нечто большее, чем удивление у других. — Он начал подниматься, улыбаясь, и Эфрика придвинулась к нему, чтобы помочь. — Моя сила возвращается. С момента встречи с Фионой я иногда проклинал свое наследие, но все же в нем есть и множество приятных вещей.
Сделав пару шагов, он покачнулся, и Эфрика поспешно подхватила его под руку.
— Ты хочешь пойти к отцу?
— Пожалуй, нет. Мне сейчас лучше бы лечь в постель, а не искать его. Отец наверняка в своих комнатах или в счётной палате, или как там ее называют. Вот уже неделю он целиком и полностью погрузился в работу, в свой поиск.
