Но Шэрон опередила его, услышав подозрительный шум. Какой-то, показавшийся ей бесконечным, момент она стояла, прикованная к месту при виде весело смеющегося маленького мальчика, сидящего на ковре и играющего с разноцветными кубиками.
— Бобби!
Позднее она так и не могла ясно вспомнить, как подбежала к сыну, схватила его на руки, испытывая чувства, которые способна понять только мать, и прижала к себе с такой силой, будто собиралась никогда больше не отпускать.
Бобби удивленно пискнул, когда Шэрон подняла его с пола, и запротестовал, недовольный чрезмерной пылкостью ее объятий, но все это уже не имело никакого значения. Важно было только то, что малыш жив, здоров и рад видеть ее. Что наконец-то она услышала слово, которое боялась не услышать больше никогда: «Мама!»
Прижавшись щекой к виску сына, Шэрон плакала навзрыд, когда минуту спустя в комнату ворвался Марк.
— Бобби, — еле слышно прошептал он, а потом спросил: — С ним… все в порядке? — Шэрон смогла только кивнуть, но наполненные слезами глаза и улыбка на дрожащих губах говорили яснее слов.
— Пожалуйста… пожалуйста, не сердитесь! — Саманта, подошедшая к Марку сзади, схватила его за руку и всхлипнула: — Я не хотела ничего плохого, хотела только, чтобы у него был дом. О, Марк, пожалуйста. Пожалуйста, не сердись!
Борясь с собственными слезами и с недовольным слишком крепкими объятиями Бобби, Шэрон лишь беспомощно смотрела на младшую сестру.
А та, вцепившись в руку Марка, вдруг разразилась такими рыданиями, что, казалось, ее маленькое, худенькое тело вот-вот развалится на куски. Потом руки ее обессиленно упали, и она рухнула к его ногам.
— Я не хотела ему ничего плохого! Действительно, не хотела!
— Саманта…
Шэрон не знала, что делать. Бобби, обеспокоенный этой сценой и плачем вокруг него, тоже захныкал. Лишь Марк Уэйд сохранил некое подобие спокойствия.
Как бы ему этого ни хотелось, он не имел возможности подойти к сыну и Шэрон: судорожно рыдающая Саманта крепко вцепилась в его ноги. Поэтому Марк сделал единственно возможную вещь — нагнулся и осторожно взял сестру жены за плечи.
— Вставай, Саманта. — Голос его был тверд и на удивление сдержан, несмотря на выражение муки, читавшееся на его лице. — Никто не собирается обижать тебя. — Каким-то образом ему удалось поднять женщину и усадить ее в кресло возле камина.
— Как… как вы… нашли меня? — с трудом проговорила Саманта, перемежая свои слова всхлипами.
— Нам подсказал Ричард.
Этот краткий ответ заставил рыдающую похитительницу поднять взгляд на возвышающегося над ней Марка.
