Значит, он не разрешит Бобби уехать с ней! Не позволив себе упасть духом, Шэрон приняла вызов:
— Разве что-нибудь в силах смягчить тебя, Марк?
— Тебе лучше знать! — резко ответил он, и на мгновение его глаза помрачнели. — Хотя, вероятно, «мягкость» — это далеко не то слово, что подходит в данном случае. Ты прекрасно знаешь, как действуешь на своего мужа!
Сердце Шэрон отчаянно забилось, на щеках появился легкий румянец.
— Ты мог бы обойтись и без упоминания об этом! — воскликнула она, вскакивая с места и отходя на более безопасное расстояние.
— А, собственно говоря, почему? — безжалостно продолжал Марк. — Это единственное, что у нас получалось замечательно.
— Нет, ты ошибаешься! — Шэрон хотелось забыть все, особенно то наслаждение, которое он дарил ей в тишине их роскошной спальни. — Нас с тобой связывал только Бобби!
— Ах, да, Бобби…
— Ты должен дать мне уехать!
— А я тебя и не держу!
— Ты знаешь, о чем я говорю! — Она опять перешла на просительный тон. — Сын! Ты должен позволить мне забрать его с собой…
— Нет, я тебе ничего не должен, — проговорил Марк с какой-то пугающей мягкостью.
— Значит, я должна потерять шанс получить престижную, интересную работу? И все из-за твоей мелочности?
— Вряд ли желание видеть своего сына при себе и принимать участие в его воспитании можно назвать мелочностью. — Марк обошел стол, сел в кресло, снял колпачок ручки с золотым пером, которой обычно пользовался, той самой, что она подарила ему два года назад, в день его тридцатидвухлетия. — Ты можешь ехать куда угодно и когда угодно… но без Бобби!
Шэрон чуть не задохнулась от негодования.
— Ты знаешь, что я этого не сделаю! — сказала она, подходя к столу.
— Знаю.
Склонив голову, Марк начал что-то сосредоточенно писать. Должно быть, какие-то пустяковые распоряжения секретарше, подумала Шэрон и в ярости вырвала листок из-под его руки.
— Ты просто подонок! — Скомканная бумажка, ударившись о его щеку, упала на ковер.
Мгновенно отреагировав, Марк поймал жену за запястье и, чуть не вывернув ей руку, перегнул через стол, поближе к себе.
— Да! Но мы оба это уже знаем, не так ли? Не потому ли ты и вышла за меня замуж?..
— О, разумеется! Злобность и жестокость всегда привлекали меня! — выпалила она, сверкая зелеными глазами. — Но не смущает ли тебя причина моего ухода?
Тут она попыталась выдернуть руку, но добилась только того, что заколка в ее волосах расстегнулась и огненные пряди рассыпались по плечам.
— Вот такой ты мне нравишься, — одобрительно произнес Марк. — Сердитой, не строящей из себя благородную даму, свободной от всех этих светских условностей… Ну так, может быть, еще раз поведаешь мне, почему ты ушла, Шэрон? Только не пытайся убеждать меня в том, что я не был с тобой нежен… За исключением, разумеется, тех случаев, когда ты сама желала иного…
