Расстегивая пальто, он бросил:
— Мы пройдем в гостиную. Не думаю, что в такое время там очень оживленно.
В гостиной не оказалось ни души, но, по крайней мере, тепло, и, когда к ним подошел официант, чтобы принять заказ, Димитри попросил чай, понимая, что не может не предложить девушке хоть как-то подкрепиться.
Джоанна Николас уселась за столиком на самый краешек банкетки. Сняв с себя дубленку, Димитри сел в удобное кресло напротив нее. Трудно было решить, с чего начать, и он вынул свои тонкие сигары и закурил, прежде чем заговорить.
— Сожалею, что не могу предложить вам сигарету, — холодно сказал он, но Джоанна равнодушно покачала головой.
— Я не курю, — спокойно ответила она, и он отметил, что она снова удачно проигнорировала его вызывающую невежливость.
Мгновение он внимательно разглядывал кончик своей сигары, потом заговорил:
— Скажите мне, мисс Николас, с чего это вы решили написать отцу?
Она передернула худенькими плечами.
— Мистер Кастро, — осторожно начала она, — позвольте мне сначала сказать вам несколько слов. Я прекрасно чувствую по вашему… отношению, что вы объясняете мою попытку связаться с отцом корыстными целями. Прежде чем мы продолжим разговор, позвольте мне убедить вас в обратном!
Темные глаза Димитри сузились.
— В самом деле? Тогда ответьте мне, для чего было вообще ему писать? Разве вы не знали, что это нарушит его покой?
Глаза Джоанны широко раскрылись.
— Нарушит его покой? — эхом повторила она едва слышно. — Сомневаюсь, что смерть женщины, с которой он провел менее трех лет своей жизни, могла его расстроить!
Лицо Димитри окаменело.
— Но это только означает, что вы не потрудились узнать хоть что-нибудь о человеке, который является вашим отцом, не так ли, мисс Николас? — безо всякого выражения в голосе осведомился он.
После этих слов она, казалось, рассердилась.
— Думаю, он меня интересовал так же мало, как и я его! — горячо парировала она.
Димитри нахмурился.
— Что вы хотите этим сказать? — угрожающим тоном спросил он.
Но в этот момент вошел официант с подносом и поставил его на стол перед Джоанной. Димитри кивнул, поблагодарив его, и официант удалился, закрыв за собой дверь гостиной.
Девушка явно старалась взять себя в руки. Взглянув искоса в его сторону, Джоанна поняла, что он даже не попытается взяться за заварочный чайник или хрупкие сервизные чашки, поэтому со вздохом сказала:
— Можно, я? — и приняла его молчание за согласие.
Но Димитри отказался от чая, и она налила только одну чашку и нервно стала отхлебывать из нее, не обращая внимания на сэндвичи и тарелки с пирожными. В конце концов ей пришлось ответить ему и она медленно проговорила:
