Помогая Нэнси накрывать на стол, Дейв чувствовал себя едва ли не самым счастливым человеком на земле. Какое все же чудо, что у него есть такие друзья! И как хорошо, что он не поехал сегодня на ужин к Робертсонам, а остался дома. Странно только, что Нора отменила свое приглашение так же внезапно, как и сделала его. Но какая в общем-то разница, что именно там произошло? Он и согласился только потому, что хотел обсудить кое-что с Тэдом Робертсоном, а раз не удалось это сделать сегодня, обсудит в другой раз.
Ужин уже подошел к концу, когда Ларри решился наконец приступить к разговору, который откладывал целый месяц. Если бы не Нэнси, он, наверное, и сегодня не смог бы начать его, но, вняв уговорам жены, решил довести начатое до конца. Кто знает, быть может, Нэнси и права в своих рассуждениях, ведь не зря же она целых два года изучала психологию в университете?
Уловив устремленный на него пристальный взгляд жены, Ларри сделал успокаивающий жест рукой и, глубоко вздохнув, произнес:
— Дейв, старина, мы с Нэнси хотим кое о чем поговорить с тобой. Это касается «South World Journal»
— «South World Journal»? А что с ним не так?
— Ничего, но…
— Ларри хочет сказать, что теперь ты, Дейв, являешься главным редактором этого самого журнала, — игнорируя рассерженный взгляд мужа, произнесла Нэнси. — Мы, конечно, понимаем насколько это неожиданно для тебя, но так уж случилось, что ты единственный, кто сможет навести в нем порядок. Надеюсь, ты не откажешь нам в помощи?
Воцарившееся на несколько бесконечных минут молчание было куда выразительней всех возможных слов. Воздух в комнате стал вдруг подобен безвоздушному пространству, в котором одна лишь Нэнси чувствовала себя вполне комфортно. Покачивая едва держащейся на ноге туфелькой, она, казалось, искренне наслаждалась сложившейся ситуацией, нимало не заботясь о том, как чувствуют себя находящиеся рядом мужчины.
Не в силах оторвать взгляда от качающейся на изящной женской ножке туфельки, Дейв машинально отметил, что это одно из самых эротичных зрелищ, которые он когда-либо видел. Даже вид обнаженной женской груди вряд ли бы взволновал его так же, как эта ножка с туфелькой. Кровь вдруг быстрей побежала по жилам, и впервые за последний год он подумал о том, что прошлое наконец начинает утрачивать свою власть над ним. Ощущение было столь волнующим, что на какое-то время он словно выпал из реальности и был порядком удивлен, услышав обращенные к нему слова:
