— Чего это? Почему это? — не понял Гром.
— А брачная окраска! — тихо заржала Лиса. — Как по весне у лягушек! Гром посмотрел и тоже захрюкал.
Правда, по напряженности позы эльф больше напоминал сделавшую стойку охотничью собаку. Но цвета… Ну, что тут скажешь! Он сиял. Волосы завились на концах в локоны, и даже в ярком солнечном свете было видно, как пробегают в них радужные искры, кончики ушей горели, как красные фонарики, изумрудами переливались глаза. "Вот это и называется — одухотворённость", подумала Лиса, "Рядом с этим эльфийским воином любая человеческая красавица сейчас покажется даже не куклой, а огородным пугалом. Пожилым".
— Что вы ржёте, убогие? — покосился эльф на Грома и Лису.
— На тебя любуемся! — заржали оба. Эльф сердито засопел, но найти достойный ответ не успел — подошла Птичка.
— Райнэ! — для того, чтобы прижать правую руку к плечу, ей пришлось взять книжку и зонт в левую. — Как вы себя чувствуете? — сразу заботливо спросила она эльфа.
— Прекрасно!!! — выдохнул он. — Позвольте, я вам помогу! — он стремительно отобрал у Птички зонт, отобрал бы и книгу, но совершенно непонятным образом споткнулся о макушку зонта, который сам же и держал. Попытался опереться на него, как на трость, но тонкое навершие легко ушло в мягкую почву, равновесие было потеряно окончательно, на месте эльфа на некоторое время образовался мельтешащий клубок из невероятного количества рук, ног и зонтов. Птичка, прижав к груди книжку, дрогнула губами в улыбке, но попятилась к Лисе и покосилась на неё удивлённо. Лиса и сама недоумевала — это он так шутит? Эльфы не умеют терять равновесие… В конечном счёте, он таки умудрился не упасть, восстановил баланс, улыбнулся и сделал вид, что ничего не было.
— Ну ты даёшь! — покачала головой Лиса и приступила к процедуре представления. — Девочки! Это мои очень старые друзья: Громад дэ Бриз и Квали дэ Стэн, оба — Пальцы Руки Короны, — одеты Пальцы были, мягко говоря, не по уставу: на Громе жёлтенькая рубашечка в ананасиках и пальмочках, на эльфе чёрная форменная куртка и белая рубашка зияли дырами на месте выдранных с мясом пуговиц. Но оба выпрямились и на полном серьёзе дали отмашку. — Райнэ, позвольте представить вам моих дочерей: Патриона дэ Мирион, — Птичка поклонилась. — И Ардонника дэ Мирион, — Ника спряталась за маму и выглядывала оттуда, держась за юбку. — Ника! Ну как ты себя ведёшь? — Ника сияла улыбкой, но покидать надёжное убежище в складках маминой юбки и не думала.
