С «ордынским периодом» нашей истории многое неясно. Родословные книги пестрят записями вроде: «Челищевы – от Вильгельма (правнука курфюрста Люнебургского), прибывшего на Русь в 1237 г.»; «Огаревы – русский дворянский род, от мурзы Кутлу-Мамета, выехавшего в 1241 г. из Орды к Александру Невскому»; «Хвостовы – от маркграфа Бассавола из Пруссии, выехавшего в 1267 г. к великому князю Московскому Даниилу»; «Елагины – от Вицентия, из цесарского шляхетства, прибывшего в 1340 г. из Рима в Москву к князю Симеону Гордому»; «Мячковы – от Олбуга, сродника Тевризского царя, выехавшего к Дмитрию Донскому в 1369 г.». И так далее. То есть во времена «ига» (Гумилев часто брал это слово в кавычки) иностранцы идут на службу к князьям побежденной, казалось бы, Руси! И каждый шестой – из Орды[40].
Велико ли было влияние Орды на русскую государственность? На это долгое время полагалось отвечать утвердительно, но, как это часто бывает, первое же углубленное исследование показало, что традиционный ответ не опирается на факты. Сегодня этот вопрос исследован достаточно основательно, и ответ на него звучит так: «Легковесные декларации, будто московская государственность являлась преемницей Золотой Орды, не выдерживают научной критики и должны быть отброшены. Московия была прежде всего православным христианским царством, наследником Киева и Владимира, а вовсе не Сарая»[41].
Д. С. Лихачев напоминает: «Все восточные сюжеты, которые есть в древней русской литературе, пришли к нам с Юга через греческое посредство или с Запада. Культурные связи с Востоком были крайне ограниченны, и только с XVI в. появляются восточные мотивы в нашем орнаменте»[42]. Мы, возможно, и рады бы быть не-Европой, но не получается. Россия слишком увязла в Европе, а Европа – в России.
Исследователи по-разному относятся к периоду XIV–XV вв. в отечественной истории. Для одних это время «собирания русских земель», для других – эпоха заката вечевой демократии и «старинных вольностей», пора возвышения авторитарной Москвы и удушения городов-республик Новгорода, Вятки и Пскова. Повелось даже считать, что послеордынская Русь – свирепое гарнизонное государство. Но вот что пишет знаток этой эпохи, историк Александр Янов: «Москва вышла из-под ига страной во многих смыслах более продвинутой, чем ее западные соседи. Эта «наследница Золотой Орды» первой в Европе поставила на повестку дня главный вопрос позднего Средневековья – церковную реформацию… Московский великий князь, как и монархи Дании, Швеции и Англии, опекал еретиков-реформаторов: всем им нужно было отнять земли у монастырей. Но в отличие от монархов Запада, Иван III не преследовал противящихся этому! В его царстве цвела терпимость»
