Когда Машка узнала, что я написал про нее, она написала: "Удивительнее всего видеть жизнь свою литературою".
Я упомянул про какой-то батистовый платок. А у Машки "никогда в жизни не было батистового платка". И Машка обстоятельно объяснила мне, что такое батист.
Я начал с нашего знакомства - "Я совершенно не помню, представь себе, как мы познакомились".
Когда маму покусали блохи от кота (или от неотремонтированного пола), Машка пошла работать на переборку табака, чтобы курить с мамой трубку от блох.
Когда медуза попала в глаз Маше, ей стали делать уколы. "Всю жопу искололи".
Машка нагадала мне по Библии, из Книги Судей: "И сказали сынам Вениаминовым: пойдите и засядьте в виноградниках".
5. Уф
Машка пишет "вообщем" или "вообщем-то".
Когда Машка работала в лаборатории, она писала письма на машинке с опечатками: "ощещение".
Машкино междометие "Уф".
Иногда Машка присылает в письмах чабрец или другие крымские растения.
Машка говорит "кролики" и "расклады"("Какие у тебя расклады?").
Лучше всего Машка выразилась следующим выражением: "Лучше ничего не знать и плавать по улицам".
6.
"Крестилась в Выру, в 85 г. во время колхоза. Мне ужасно нужно внутренне это было, чтобы,- не знаю, поймешь ли ты меня - ...
Пошла я в церковь одна и крестили меня одну и никого не было в церкви вообще, и крестных у меня нет, и я даже не знала, что за это деньги нужно платить, батюшка сказал, что можно в другой раз деньги привезти. (...) И вообще, меня там ставили в таз и всю поливали водой. Не знаю, может быть в Питере будут только голову поливать. И вообще полагается крестных иметь, но просто я не могла себе представить, чтобы хоть кто-нибудь из тогдашнего моего окружения (...) это было только мое дело.
Честно тебе сказать, в церкви я себя чувствую просто ужасно. У меня все внутри сжимается, ни креститься, ни молиться, ни даже просто стоять я там не могу.
(...) А теперь нет, теперь неважно совершенно, где молиться, можно хоть в троллейбусе. Ну и на ночь (...)
Раньше я пыталась бороться с этим - что мне в церкви нехорошо. Думала, что если я все прочту - про облачения священников, про утварь, про ход службы, про песнопения - то мне станет легче (...) хотя иногда возле церкви постоять - мне хорошо.
(...) А насчет поста - я только в Великий пост, причем ем рыбу, и молоко тоже.
(...)
В одном письме рассказ про странника из Оптиной пустыни, который вел себя странно, а потом съел из лампад масло и пропал.
