Замок дьявола | страница 59



палец. — Помните витраж в библиотеке на уровне пятого яруса где-то? Катрин, ну, мы его еще с тобой обсуждали. Так вот, на заходе лучи солнца проникают через

него в замок и, преломляясь, оставляют на полу нужный нам рисунок. И стеллажи

там расположены овально, без углов.

— Генри, ты просто молодец! — воскликнула Катрин и добавила, – и там же

расположен тот самый камин…

— Так, отлично, это мы решили, а теперь давайте распределим, кто и что будет

искать, — сказал Уинстон.

— Я — элементы квинтэссенции! — тут же оживился Доминик.


— Тогда мы с Генри поищем свечи и сосуд, а ты, Катрин, подыщи белую одежду,—

предложил Уинстон.

— Кстати, в одной из комнат, кажется, был гардероб с какими-то вещами, —

обратился Генри к сестре. — Я провожу тебя туда, может, там что-нибудь и

найдешь.

После сего совещания Доминик тут же поспешил в лабораторию, а Генри, как и

обещал, провел сестру в комнату с множеством, как потом оказалось, одежды, причем, там даже было много женской, а сам вернулся к Уинстону.

— Так, ты ищи сосуд, а я свечи, — предложил хозяин лавки и Генри охотно

согласился.

Как оказалось, свечи найти было несложно, ибо в замке, где они везде

используются, проблем с этим добром быть не должно. И, как правило, вещи

подобного рода бывают именно в кухне. А вот с сосудом было посложнее. Кругом, в основном, были только серебряные приборы и чашки для хозяев и олово, как

следствие, для слуг. Но золота нигде не было.

— Готово! — раздался через некоторое время голос Доминика, а затем появился и

он сам. В руках он нес две колбы с водой и грязью. — Сейчас принесу остальные.

— Постой! — обратился к нему Уинстон. — Нужна твоя помощь.

Затем он снял с шеи свой кулон, открутил крышечку, вынул записи и показал его

Доминику.

— Это чистое золото. Тоже от деда досталось. Если его верхушку немного

переплавить и сделать устойчивой, то, я полагаю, это сойдет за сосуд. Сумеешь?

Доминик, да и Генри, слегка опешили и не знали, что ответить. Они вопросительно

посмотрели на старика, как бы спрашивая, уверен ли он в том, что действительно

готов пожертвовать наследственным кулоном, вещью, которую он хранил всю

жизнь и дорожил ею.

— Бери, бери, — наконец, нарушил молчание Уинстон, хотя в его голосе ребята

уловили небольшую дрожь, означавшую, что ему было очень тяжело расставаться

с кулоном, — золота нам здесь не найти, это бесполезно. Ничего, я уже старый, как-нибудь переживу и без кулона, а жизнь дороже, тем более, вы еще совсем

молодые… жить и жить… да бери же, бери!