красный свет и чей-то темный силуэт. Но тот, кто видел это, в шестую ночь погибал
от огня престранным образом, — с каждой фразой голос Уинстона плавно
переходил на шепот. — И вообще, солнце уже скоро сядет и наступит ночь. Ой, даже подумать страшно. По ночам и на улице-то жутко, а уж что тут внутри
должно твориться, даже и думать боюсь.
— Тетушка Амалия! Она же места себе, наверно, сейчас не находит! Да и твоя
мама, Доминик! Да, да, действительно, давайте как можно скорее отсюда
выберемся! — протараторила Катрин и энергично поспешила вниз.
Затем она схватила один из факелов, которые они оставили при входе за
ненадобностью, зажгла и поспешила к двери. Остальные еле поспевали за ней.
Выйдя, она быстро обошла все просторное помещение, освещая его своим
факелом.
— По идее, дверь должна быть там! — Доминик указал на стену, противоположную входу в библиотеку.
Катрин поспешила туда, осветила ее, но от увиденного застыла на месте.
Остальные, заметив такую реакцию спутницы, тут же побежали к ней, но у них
была точно такая же реакция. Главный вход был намертво замурован кирпичной
кладкой.
— Я же говорил, что дверь должна быть где-то здесь… — протянул Доминик, а
потом добавил: — Наверняка, это сделали для того, чтобы сюда никто больше не
попал.
— Особенно любопытные искатели приключений, — согласился Уинстон.— Этот
замок отпугивает многих, но многих привлекают и манят к себе его тайны и
загадки. Но теперь в него не сможет попасть никто, даже человек, поддавшийся
зову духов. Ведь это они манили в замок многих жертв, а теперь путь в него
закрыт. Интересно, как давно уже вход замурован? — последний вопрос он задал
уже как бы сам себе.
— Да, ну а вдруг он не единственный… — возразил Генри.
— Ну, ты знаешь, я думаю, что тот, кто замуровывал эту дверь, наверняка, знал и
о других, если таковые имеются. И, наверняка, замуровал и их.
— Значит, мы в ловушке, — сделала финальный вывод из всего сказанного Катрин
и поникла духом.
В холле воцарилось молчание, каждый стоял и, потупив взор, молча думал о
сложившейся ситуации. Затем все, кроме Уинстона, стали садиться на корточки, облокачиваясь на стену. Так прошло минут пять или семь, но Генри неожиданно
нарушил эту тишину:
— Я предлагаю посмотреть наверху. Там, выше, должны быть жилые комнаты.
Вдруг найдем что-нибудь полезное.
— Да, верно! — сказал Доминик, вставая и направляясь к лестнице.
Остальные также последовали за ним. Затем они поднялись по одной из
полукруглых лестниц и остановились, ибо вновь оказались перед выбором, куда
