— Это секретный объект, частный. А вы кто такие, чтобы спрашивать? — Тина засунула руки в карманы комбинезона и по-петушиному выставила вперед левую ногу.
— Что значит — кто? — обозлился Джон. В нем нарастало негодование. То ли от того, что эта девчонка его двинула и оказалась на мгновение сильней, то ли от суматохи последних дней, у него расшатались нервы. Он чувствовал, как в нем зрела чудовищная ярость, готовая вот-вот вылиться наружу. Он багрово покраснел и, забыв все меры предосторожности, пошел к Тине, желая только одного — облить ее потоком словесной грязи и подавить волной ненависти. Подойдя почти вплотную, Джон, не скрывая презрения, зарычал:
— А ты-то кто? Кто вообще вы все такие, что смеете хватать нас, как бродячих собак, и гонять по смрадным коридорам? Кто вы такие, чтобы убивать наших товарищей, я тебя спрашиваю?
Тина заморгала и отвернулась.
— Вы меня извините, но я ко всему этому не имею ни малейшего отношения, — тихо сказала она и отодвинулась от Джона подальше.
Джон исподлобья наблюдал за ней. Стивен, опустив автомат, медленно подошел к Тине.
— Мисс, простите Джона, — спокойно сказал он. — Несколько минут назад ваши люди убили нашего лучшего друга. Погиб и другой наш товарищ. Мы сами еле-еле остались в живых, но до сих пор мы не знаем, почему все это с нами происходит. Мы не делали ничего такого, что бы могло навлечь на нас опасность. И мы хотим одного — разобраться во всем и унести отсюда ноги.
Говорил он тихо и мягко, и от его слов Джон понемногу успокоился.
— Эта чертовщина длится уже третий день, — продолжал Стив. — За это время мы здесь, в этом подземелье, вторично. После первого раза вся наша жизнь круто изменилась, а сейчас, я чувствую, она может и вообще прекратиться. Мы желали бы сами, а не под конвоем, выбраться отсюда, не причинив даже вреда убийцам наших товарищей. Лишь бы убраться прочь из этого проклятого места!
Стив уже спокойно смотрел на девушку, и она интуитивно почувствовала неподдельную горечь в словах этого широкоплечего, сильного парня.
— Ну чем же я могу вам помочь? — тихо сказала Тина.
В ней вдруг всплыли воспоминания ее далекого, безрадостного детства. Детский дом, нелегкая, бурная жизнь одинокой девчонки, тоскующей без верных, сильных и могущественных друзей… Она так мечтала тихими калифорнийскими вечерами, что они вот-вот появятся, подойдут, положат свои теплые, мягкие ладони на ее хрупкие плечи и скажут:
— Мы с тобой, Тина, мы твои друзья, ничего не бойся, мы всегда будем с тобой.
