Жэннистер пожал плечами, словно не зная чего сказать. Я хотела задать ему несколько вопросов, но для начала не мешало бы их сформулировать. Тут голос подал желудок, который за весь день получил лишь один жалкий корешок.
– Готовлю я весьма посредственно, – предупредил эстх, занявшийся приготовлением ужина, – но съедобно.
– Да сейчас и тряпку сжевать готова, лишь бы соль с перцем была! – заявила я, принюхиваясь к приготовляемому блюду.
– Таким деликатесом угостить не могу, увы. Надеюсь, ты ешь мясо?
Наверное в моих голодных глазах он прочел ответ, потому как молча положил в тарелку кусок аппетитно пахнущего мясца и пару каких-то круглых корнеплодов, напоминающих картошку.
– В принципе мясо лесной коровки не рекомендуется разогревать повторно, но я обычно готовлю еду сразу на несколько дней… – задумчиво проговорил Жэннистер, рассматривая свою порцию.
– Фсе офень фкуфно… – прочавкала я, старательно пережевывая слегка жестковатый кусок мяса.
– Тогда приятного аппетита. – Пожелал эстх, несколько пораженный энтузиазмом, с которым я поглощала пищу.
Через полчаса, набив желудок, я блаженно потянулась, ощущая приятную сытость. Делать что-либо, даже говорить, совершенно не хотелось. Уставший организм требовал найти уютный уголок и устроиться там для переваривания скушанного. Но прежде надо «облегчить душу».
– Ты куда собралась на ночь глядя? – удивленно спросил эстх, глядя как я поднимаюсь и направляюсь к выходу.
– По делам. Скоро вернусь… – буркнула в ответ и вышла на улицу. Моросящий дождь прошел, теперь только редкие капли падали с веток и крыши домика. Вечерние сумерки опустились на землю вместе с туманом. Ощущая себя ежиком из мультика, я дошла до ближайших кустиков и постаралась в них устроиться поудобней. Вышло мокро, но терпимо. Совмещая два дела, чиркнула зажигалкой… И поперхнулась первой же затяжкой – из сумрака леса на меня внимательно таращились чьи-то глаза.
– Кто здесь? – осипшим голосом спросила я, умом понимая, что от чудища ответа на вопрос уж точно не получу.
– Гав! – радостно отозвались из темноты и ко мне вышел уже знакомый палевого окраса пес.
– Ну ты шутник, Дружок… – облегченно выдохнула я, – ты ж меня чудом до инфаркта не довел. Как бы перед хозяином оправдываться стал, а?
Пес виновато опустил морду, однако мне показалась что на ней появилось крайне довольное выражение. Он что, так хорошо речь человеческую понимает?
– Стэй не совсем обычный пес. – Ответил на мой вопрос Жэннистер, когда я вернулась, – он – харраш, эмпат. Лучше телохранителя и не найти, такой опасность издалека чувствует.
