Чуть дальше, на другом берегу — правом, высится камень Дивий. Он очень оригинально выглядит, этот камень. Скала срезана так, что получается четкое контурное изображение гигантской подводной лодки. А когда мы поднялись уже выше камня и оглянулись, то нужна была лишь очень небольшая доля воображения, чтобы увидеть уже не подводную лодку, а океанский лайнер.
Еще выше по течению совсем недавно стоял небольшой, но очень живописный камень Синий. Стоял... Сейчас его уже нет. Какой-то бойкий хозяйственник основал здесь каменоломню. Камень уже почти совсем разрушен, пропала былая красота.
Невольно задумаешься: почему у нас следы вторжения человека в природу, особенно здесь, на севере, всегда выглядят очень неприглядно? Кладбищенским запустением веет от старых плотбищ. Хлам, гниющие бревна, и ни деревца, ни кустика... Масса полузатопленных и брошенных поэтому бревен. Мрачно высовывают топляки свои черные мокрые концы, качаясь на волне. Как правило, очень унылы и очень однообразны улицы лесных поселков. Любая деревенька, пусть совсем глухая, выглядит живописней.
Не берусь спорить. Возможно, многое из такого потребительского отношения к природе вызвано хозяйственной необходимостью и целесообразностью. Но все эти соображения никак не могут утихомирить боль в сердце, когда видишь, какие раны нанесены лесу, речкам, всей нашей северной красоте, и как бездумно порой это делается...
Вишерка, пожалуй, единственная на Западном Урале река, по которой можно проплыть на лодке от самого истока до самого устья. Ибо берет она начало не из ключей, не из болот, а из многоводного озера Чусовского и впадает в Колву.
Под вечер впереди открылись постройки большого поселка — Головного. Пристали возле эстакады, с грустью констатировали, что телевизионных антенн здесь нет, и начали настраивать «Спидолу» на московскую волну. Если не увидеть, то хоть услышать, как пойдет игра СССР — Бразилия... Когда бразильцы забили второй гол, Славку отрядили с канистрами за горючим. Благо, первый же встречный пообещал помочь достать его. Снова попал на пути хороший человек.
После того как печально прозвучал заключительный судейский свисток, мы выключили «Спидолу» и двинулись дальше.
Вечер тает исподволь, незаметно, и также незаметно надвигается вслед за ним белая ночь. Тихо кругом, по-ночному тихо. И эта напряженная ночная тишина как-то не сразу вяжется с бледным, призрачным освещением. А на востоке небо уже светлеет, постепенно набирая краски яркого летнего дня.
