— Резюме есть?
— Нет, — честно признался Чувак.
— Сколько ты тратишь на себя в день?
— По-разному, — легко ушел от прямого ответа Чувак. — День на день не приходится…
Снапс окинул его с ног до головы сканирующим взглядом и вынес заключение:
— Все ясно, деньги у тебя в кармане не задерживаются. И вот что я тебе скажу, молодой человек: у тебя никогда не будет собственного дела!
— Не очень-то и хотелось…
— В этом твоя проблема. А надо хотеть! Всегда, везде и как можно больше! Эх, о чем с тобой говорить?
— О работе… — напомнил о цели своего визита Чувак.
— Требуется усердный и скромный юноша, способный довольствоваться малым и…
— И вкалывать как коммунистический китаец?
— Вроде того, парень, только без этой вот иронии.
— Так как насчет работы?
— Я человек не бедный, — заявил вместо ответа Снапс, жестом гида обводя свои владения. — И все оттого, что я не сорю деньгами направо и налево! Жесткая экономия — вот мой девиз! Все великие состояния накапливались по центу…
Судя по внешнему виду мистера Снапса, он более чем последовательно претворял в жизнь свою теорию. Об этом свидетельствовали ввалившиеся щеки и очки, в трех местах обмотанные скотчем. С каждой минутой Джошуа К. Снапс нравился Чуваку все меньше и меньше, но в то же время работа становилась нужна ему все больше и больше. К тому же у работы в питомнике были преимущества — можно весь день провести за забором, не видя никого, кроме животных. И потом, никаких контактов с посторонними, никаких нежелательных встреч, разве что придут покупатели, но с ними будет общаться владелец питомника. И Чамп будет под призором, опять же накормленный из общего котла. Так что у этой работы есть свои преимущества.
Чувак снял темные очки и вопросительно посмотрел в глаза работодателя.
— Никаких скидок на то, что работаешь первый месяц, — заявил тот с видом жестокого плантатора. — Будешь пахать, пока дым из задницы не повалит. Перерыв на обед от пятнадцати до тридцати минут. Оплата три бакса в час. Хотя это даже слишком.
— Сэр, рабство запрещено на всей территории Соединенных Штатов с 18 декабря 1865 года, — напомнил Чувак. — Разве вы не слышали о войне Севера и Юга? Ваша школьная учительница не рассказывала вам о тринадцатой поправке к Конституции?
— Четыре доллара и ни центом больше! — рявкнул Джошуа К. Снапс.
— А можно сначала посмотреть на свое рабочее место?
— Вот это деловой разговор, — буркнул хозяин питомника. — Давно бы так. Пошли!
Он долго возился с четырьмя замками на воротах ангара, но наконец дверь дрогнула и со скрипом поползла в сторону. В ноздри Чуваку ударил жуткий смрад. Он с трудом подавил желание выплеснуть на брюки Джошуа К. Снапса свой завтрак и зажал нос рукой. Не меньше полусотни собак, тощих, облезлых, покрытых язвами сбились в стаю в вольере площадью где-то в семьдесят квадратных ярдов, отгороженные мелкоячеистой металлической сеткой от остальной части питомника — крошечной площадки для дрессировки.
