— Дело в том, что собака — это собака! А холодильник — это холодильник! Я храню там еду! Мою еду! И мне не хочется есть ее вместе с собачьей шерстью!
Джен так качественно накрутила себя, что истерила уже совершенно искренне. Она завыла на высокой пронзительной ноте, затопала ногами и вместо слюны начала орошать окрестности слезами.
Чувак подошел к ней и попытался обнять. Джен вырвалась и завыла еще громче. Чувак выразительно посмотрел на Чампа. Тот встал на задние лапы, а передними уперся в дверь. Он явно намекал, что пора отсюда сваливать. Чуваку стало стыдно. Стыдно перед Чампом за неполиткорректное поведение Джен и перед Джен за то, что они с Чампом по неведению нарушили какое-то важное правило гостеприимства. И что с того, что Чамп — собака? Разумеется, Чампа нельзя было назвать слоном или оленем, но слово «собака» Джен произносила точно так же, как это делали герои вестернов, говоря о своих заклятых врагах — презрительно и высокомерно.
Ни одна собака, заглянувшая в холодильник, не заслуживала подобного отношения, не говоря уже о Чампе, собаке, достойной во всех отношениях и умом превосходящей многих людей.
Пока Джен плакала, Чувак успел обдумать ситуацию и собраться с мыслями.
— Пойми, Джен, — начал он, — главная заслуга нашей цивилизации, главная ценность нашего общества — это всеобщее равенство! Мы, американцы, по праву гордимся тем, что…
— Всеобщее равенство? При чем здесь всеобщее равенство, придурок?! — завизжала Джен. — Сегодня ты промолчал, когда твоя собака залезла в мой холодильник, а завтра будешь спокойно смотреть, как эта скотина трахает твою девушку?
— Джен! — ужаснулся Чувак. — Ты что, обвиняешь Чампа в сексуальном домогательстве?
Чувак вдруг почувствовал раздражение, и ему захотелось засунуть в холодильник саму Джен, чтобы она слегка там поостыла.
— Почему бы и нет? — Джен даже подпрыгнула от негодования. — Если твоему псу дозволено совать морду в мой холодильник, то почему он не может меня трахнуть, если ему захочется?
— Ф-р-р-р! — с негодованием фыркнул Чамп, давая понять, что он, в отличие от некоторых, не сошел с ума настолько, чтобы иметь дело с такой сучкой, как Джен.
Чувак вскипел.
— По-моему, и без Чампа есть кому тебя сношать! — съязвил он, намекая на мэра Хомо.
— Ав! — утвердительно тявкнул Чамп.
— Да, есть! — заорала Джен. — Есть! Есть! Есть, и я горжусь этим! И очень жалею, что связалась с таким слизняком, как ты!
Выдав последнюю фразу, Джен поняла, что перегнула палку, и тут же врубила задний ход:
