Шагать было трудно. Ноги едва поднимались. Женька пыхтел, начальство тоже мучилось с сапогами, пытаясь стряхнуть наслоения жирной грязи. Кое-как доползли до крайних домишек. Глянули на груду немецких снарядных ящиков, на сгоревший остов грузовика.
— По адресу явились, — прокомментировала Катрин.
Командир шутку не принял:
— Кать, прошу посерьезнее. Первый контакт может стать решающим.
— Ясно, — начальница подмигнула Женьке.
Смеется. А, между прочим, в том, что командиру группы заметно не по себе, ничего особо веселого нет. Все нервничают, но он-то первый раз. Можно понять.
Толкунов шагал впереди, поминутно оправляя ремень с кобурой. Улица была разворочена колесами и гусеницами, валялись измочаленные доски и крышки ящиков. Впереди что-то стучало, работали двигатели. На контакт группа выходит. Женька почувствовал себя грязным, смущенным и ни к чему не готовым. Не ляпнуть бы какую глупость.
Первый контакт установила товарищ Мезина:
— Эй, дитя, подойди на секунду!
За плетнем что-то мелькнуло, и показалась детская голова, в туго повязанном платке. Рожица чумазая, под носом болячки, разъеденные соплями, но смотрел малолетний абориген на пришельцев безбоязненно.
— Ой, тетя, а вы дохтур? — Зубов у дитя был явный некомплект.
— Нет, я штабная тетенька, — сказала Катрин. — Ты, красавица, здешней будешь?
— Так як же в Богоявленском уродилась, — заверил ребенок, с любопытством рассматривая офицеров. — Ночлег треба?
— Нет, мы своих ищем. В хате взрослые есть?
— Ой, бабуся тильки. Военных нема. У церквы стоят, — девчушка, перевесившись, через плетень, махнула рукой в цыпках. — Туда ходите.
— Спасибо, принцесса. А водонапорная башня там или в другую сторону?
— О, то вы скажите! Нема вышки. Германец взорвал, шоб мы тут завсе околели, — девчонка бесстрашно раскачивалась на плетне. — Вон там стояла, у Гришкиной хаты. Тоже спалили. Ироды. Теть, а вы точно не дохтур?
— Нет, извини уж. Евгений… — начальница кивнула Женьке, уже развязывающему почти пустой вещмешок.
Дитя живенько, но не без достоинства, сгребло куски сахара:
— Благодарствуйте. С бабусею повечерим, чаю попьем.
— Хорошее дело, — согласился Женька, затягивая горловину.
— Земляков, вперед! — приказал старший лейтенант.
— Эгей, а я, когда выросту, точно дохтором стану, — заверила девчонка вслед.
— Это правильно, — Катрин, улыбаясь, обернулась: — Выучишься, к нам приходи. Нам лихие дивчины нужны. Только смотри, забор не повали. А то бабуля тебе добавит вавок. С тыла.
