— Посмотрим…
Дальше все происходило, как во сне. Поразительно грациозным движением Сантос опустился перед ней на одно колено. Сердце Алексы болезненно сжалось в груди, когда, наклонившись, он осторожно взял обе, ее ступни и повернул их к свету. От его прохладных и нежных прикосновений кожу ее начало приятно покалывать.
— Матерь божья! — пробормотал он. — Что с ними такое?
Столь скорый переход от колкостей к искреннему сочувствию вызвал у Алексы единственно возможную реакцию. Взглянув на луну, она поняла — ореол вокруг нее появился из-за слез, набежавших ей на глаза.
— Туфли… — сдерживая слезы, пояснила она.
Сантос скользнул недоверчивым взглядом по ее лицу.
— Ваши туфли сотворили с ногами это?
Смахнув слезы, Алекса наклонилась посмотреть сама. Повреждения оказались куда более значительнее, чем она предполагала. В некоторых местах на коже отчетливо отпечатались кровавые следы от кожаных ремешков.
— Не думала, что они так плохи.
Но Сантос не слушал. Пошарив под скамьей, он достал провинившиеся туфли, глядя на них с мрачным осуждением. Обувь в его руках казалась особенно изящной. Трудно было поверить, что эти произведения дизайнерского искусства способны нанести такой вред нежным женским ножкам.
— Какого дьявола вы нацепили на себя подобные орудия пытки? Должны же вы были сознавать, что они вас изуродуют.
— Во время примерки мне было в них удобно. Я просто не привыкла к высоким каблукам. Да и ремешки оказались слишком тугими.
Если честно, она не планировала ходить в этих туфлях долго. Но события дня не позволили ей вернуться в гостиницу и переобуться в другую, более удобную обувь.
Сантос продолжал хмуриться, глядя на туфли.
— Вы и танцевали со мной…
— Танцевала. Но…
К чему этот разговор? — недоумевала Алекса.
— Вы танцевали со мной в этих проклятых туфлях. Стоптали ноги в кровь…
— Я…
Я не заметила, хотела ответить она и сказала бы чистую правду. В те мгновения ей казалось, что она ступает по облакам, и любые неприятные ощущения в ногах меркли по сравнению с восторгом, который она испытывала. Но признаться в этом означало бы угодить прямиком в ловушку.
— Тогда они не жали. Только когда я вышла на улицу… Вероятно, от ходьбы по траве…
Сантос не поверил ей, о чем красноречиво свидетельствовало скептическое выражение его лица.
— Идите сюда, — сказал он, протянув к ней руки.
Видя колебания Алексы, он сердито пробормотал сквозь зубы что-то неразборчивое и склонился к ней, закрывая собой луну.
