Алекса ушам своим не верила. Всего несколько минут назад, в маленькой комнате у алтаря он сказал, что не собирается убиваться из-за бегства своей невесты. Но не может же он так просто забыть о готовившейся свадьбе, мановением руки превратив ее в обычный прием?
— Вы… вряд ли вам захочется нас видеть у себя… — выдавила она. — Уж конечно не семью Монтекью.
Еще одна блистательная улыбка.
— Напротив, я жажду видеть вас среди своих гостей.
Ей показалось или на слове «вас» он действительно сделал ударение? Не может же он в самом деле пригласить ее к себе после всего, что произошло?
— Уверен, вы захотите помочь мне пережить потрясение.
За непринужденным приглашением чувствовалась скрытая угроза.
— Не думаю, что… — попыталась возразить Алекса, но Сантос перебил ее:
— Уверен, ваша мачеха пожелает немного прийти в себя перед встречей с папарацци.
— Папарацци?
Об этом она не подумала. Честно сказать, она вообще не заглядывала дальше необходимости передать послание сестры. Строить дальнейшие планы Алексе и в голову не пришло.
— Ну конечно.
Улыбка Сантоса стала ледяной.
— Вы же не думаете, что они упустят такую скандальную историю? Несостоявшаяся Свадьба Года. Вот уж они разгуляются. Порвут вашу семью в клочки.
Алекса беспомощно перевела взгляд на скамью, на которой сидела Петра. Стэнли, стоящий рядом, пытался держать себя в руках, но вид у него был подавленный. Алекса опять вздрогнула от ощущения, что чего-то недопонимает. Она живо представила, как ее родителям задают оскорбительные вопросы. Перед ее мысленным взором пронеслись кричащие заголовки завтрашних газет.
— И вы можете это предотвратить?
— Я нанял людей, которые будут удерживать прессу на почтительном расстоянии. Нас ждут машины, чтобы отвезти из церкви на прием.
Алекса слабо кивнула. В церковь она приехала на одной из таких машин. Большие, гладкие лимузины с тонированными стеклами, не позволяющими фотографировать сидящих внутри. Видела и охранников, оцепивших собор, не пропускающих никого, кто не был включен в список приглашенных.
— Зачем вы это делаете — для нас?
— Не только. Я и сам не горю желанием оказаться в центре скандала. У меня дома мы сможем расслабиться.
Расслабиться. Звучало заманчиво. У Алексы все тело уже болело от напряжения. Ныл каждый мускул, в голове стучало.
— Тогда спасибо. Я скажу папе и провожу их с Петрой в машину.
— Нет. Мишель о них позаботиться.
Помахав кому-то в дальнем конце церкви, Сантос между тем цепко удерживал Алексу при себе. На сей раз его сильные пальцы переплелись с ее пальцами. Сердце Алексы упало. Он придвинулся ближе, и ее окутал запах его тела — терпкий запах одеколона, перемешанный с легким естественным ароматом кожи. Достаточно оказалось вдохнуть его, чтобы крохотные волоски на ее шее поднялись дыбом, а сердце учащенно забилось.
