Легкое касание губ Терри вызвало в нем такую мощную ответную волну, так напрягло нервы, закружило уже обезумевшую голову, что ему почудилось: мозг вот-вот взорвется. В краткую секунду соприкосновения их губ Джио оцепенел, словно зачарованный, и не мог пошевелиться. А через мгновенье неистовый огонь, зажженный первым касанием, затих, подпалив при этом пороховой бочонок инстинктов и желаний, и тот взорвался, оглушив Джио, разбросав в беспорядке мысли…
— Кофе!
— Что?
Джио не мог понять, о чем она говорит. Отражение в зеркале пугало: расстегнутая рубашка, покосившийся галстук, растрепанные волосы. А губы еще хранили ее вкус. Джио прижал к ним пальцы и сам не понял, чего хотел больше: провести ладонью, чтобы стереть этот вкус, или задержать руку, чтобы запомнить волнующее, томительное, мучительное, пьянящее ощущение.
Но все остальные эмоции заглушало одно ясное желание: пережить все это снова.
— Кофе? — Молодой человек слегка тряхнул головой, отгоняя дурман и стараясь вернуться к реальности. — О чем ты, черт побери?
— Мы же заказали кофе, — напомнила Терри, — и попросили принести сюда, в мой номер. Официант придет с минуты на минуту, нам надо вернуть себе пристойный вид.
Девушка уже успела поправить кофточку и взяла с комода расческу. Она представляла собой спокойствие и порядок, когда ему хотелось безумства и буйства страсти, хотелось утратить контроль над собой и броситься в водоворот желания, в пучину экстаза.
— Нет.
Терри замерла с расческой в руке, ее округлившиеся глаза смотрели на него с изумлением и замешательством.
— Что?.. — начала девушка, но договорить не успела. Джио схватил ее, со всей силы прижал к себе и впился ей в губы яростным поцелуем.
И в мгновение ока мысли у нее снова завертелись, закружились, словно в безумном калейдоскопе. Терри уже не могла размышлять или сопротивляться, даже если бы в номер вбежала целая толпа официантов. Она отдалась каждому движению Джио, ощущала только его прикосновения, его ласковые губы и свое собственное желание, клокотавшее в мозгу, пульсировавшее внизу живота. Желание, которое он пробудил и только он мог унять.
На этот раз губы у него были одновременно твердыми и мягкими, гневно требовательными, а потом вдруг удивительно нежными и чувственными, его руки скользили по ее волосам, не давая отступить или увернуться.
Пальцы Терри сжали напряженные мышцы его плеч, ноги вдруг стали ватными, и девушка забыла обо всем на свете, поплыла по течению этого бескрайнего океана страсти, отдаваясь на милость бурных волн, уносивших ее в неведомые дали.
