— Ты слышал, что я говорила?
— Я все слышал.
Анжелос не сводил взгляда с Чарли и, отвечая Джессике, продолжал гладить длинную шею коня. Когда Чарли повернул к нему голову, Анжелос улыбнулся и позволил коню ткнуться носом в его ладонь.
При виде улыбки Анжелоса сердце у Джессики сжалось. На какое-то мгновение он напомнил ей другого человека…
У Джессики перехватило дыхание, когда она поняла, что Анжелос напомнил ей Марти. Почему? Ведь Марти и Анжелос не были похожи внешне. Однако при подобных обстоятельствах неудивительно, что Джессика вспомнила именно отчима.
— Хотя я сразу же об этом догадался, — произнес Анжелос.
— Ты догадался?
Мысли в голове Джессики закружились с лихорадочной скоростью. Она едва сдержала слезы при воспоминании о Марти, образ которого стоял у нее перед глазами. Сквозь пелену слез она заметила, как Анжелос неторопливо кивнул, не сводя взгляда с коня.
— Этот конь совсем не похож на тех, которых предпочитал твой отчим. Вот Сарацин явно был любимчиком Марти. Крепкий, покорный и сильный конь. А этот… как его зовут? Чарли? Такого коня Марти мог купить только для человека, которого очень любил, и по особому случаю. Когда он тебе его подарил? На день рождения?
— На мой двадцать первый день рождения, — сказала она.
Произнеся это, Джессика удивилась, ибо не узнала звука собственного голоса. Ее голос изменился до неузнаваемости, когда ей удалось с трудом сглотнуть и ответить Анжелосу. Зачем он спрашивает ее о Чарли? Неужели Анжелос решил пустить в ход ее привязанность к коню как очередной повод для мести? Возможно, он воспользуется тем, что у Джессики нет ни документов, ни доказательств того, что конь принадлежит ей. Анжелос просто отклонит ее требования надменным взмахом руки и прикажет ей замолчать.
— Я позвоню Симону, чтобы он занялся этим, — сказал Анжелос.
— Чем? — спросила она, ибо не поняла его слов. Они разговаривали о Чарли, ее двадцать первом дне рождения, о Марти…
— Твоему коню не обязательно быть частью этого поместья. Я попрошу Симона официально оформить твое право на владение этим конем, чтобы все было по закону. Я сообщу тебе, когда документы будут готовы.
Джессика не могла поверить своим ушам.
— Ты поверил мне? Ты признал, что Чарли принадлежит мне? — спросила она.
— Конечно. Почему я должен был тебе не поверить?
От неожиданной новости Джессика почувствовала такую радость, что едва могла здраво мыслить. После нескольких ужасных дней, когда она лишилась всего, что любила и ценила, этот поступок Анжелоса оказался сродни бесценному дару судьбы.
