Не помню, что побудило дона Хенаро рассказать мне об устройстве, как он выразился, «того мира». Он сказал, что великий колдун — это орел, вернее, он может принять облик орла, а злой колдун — «теколоте», сова. Злой колдун — дитя ночи; самые подходящие воплощения для него — пума и другие дикие кошки, а также ночные птицы, особенно сова. Он добавил, что «брухос лирикос», или колдуны-дилетанты, предпочитают других животных и птиц, в частности ворону. Дон Хуан, до сих пор не проронивший ни слова, засмеялся.
Дон Хенаро обернулся к нему:
— Истинную правду говорю, Хуан, ты и сам знаешь.
Дон Хенаро рассказал, что великий колдун может взять с собой в путешествие ученика и провести его через десять кругов того мира. Учитель-орел начинает с нижнего круга и проходит круги один за другим, пока не достигнет вершины. Злые колдуны и дилетанты способны пройти самое большее три круга.
Это продвижение дон Хенаро описал такими словами:
— Начинаешь с самого низа, потом учитель берет тебя с собой в полет, и — трах! — проходишь первый круг. Немного погодя — трах! — второй, и снова — трах! — третий... Так десять раз, и оказываешься в последнем круге того мира.
Дон Хуан лукаво глянул на меня.
— Говорить Хенаро не мастер, — пояснил он, — но, если хочешь, он покажет тебе искусство равновесия.
Состроив важную мину, дон Хенаро утвердительно кивнул. Старики поднялись.
— Тогда в путь. — сказал дон Хенаро. — Надо только заехать за Нестором и Паблито — по четвергам они в это время свободны.
Оба забрались в машину, дон Хуан сел спереди. Ни о чем не спрашивая, я завел мотор. Дон Хуан указывал путь. Мы приехали к дому Нестора; дон Хенаро вылез и вскоре вернулся с двумя парнями, Нестором и Паблито; это были его ученики. Все сели в машину, и дон Хуан велел ехать на запад, в горы.
Мы оставили машину на обочине проселочной дороги и пошли вдоль речки метров пяти-шести шириной к водопаду, который мы заметили еще из машины. Время было к вечеру. Над нами крышей нависла мрачная синяя туча — гигантский полукруг с четко очерченными краями. На западе, над Центральными Кордильерами, шел дождь. К востоку простиралось ущелье, над которым плыли редкие облака и сияло солнце. У подножия водопада мы остановились. Вода падала с высоты пятидесяти метров, и грохот стоял оглушительный.
Дон Хенаро подвязал пояс, на котором висело штук семь предметов, похожих на небольшие тыквы. Скинул шляпу, оставив ее болтаться на шнурке, обвязанном вокруг шеи, а на голову намотал повязку, которую достал из сумки. Повязка была из разноцветной шерсти; особенно бросался в глаза желтый цвет. В повязку дон Хенаро воткнул три пера — кажется, орлиных. В их расположении не было симметрии: одно позади правого уха, второе — надо лбом, третье — над левым виском. Снял сандалии, подвесил их к поясу, а пончо затянул ремнем, сплетенным из кожаных полосок. Затем направился к водопаду.
