— Откуда ты знаешь? — Черные густые брови удивленно поползли вверх.
— А еще она блондинка, верно? С отличной фигурой, чарующей улыбкой, чувственной и немного печальной, да?
— Колдунья! Ведь ты никогда не видела ее!
— Прекрасно, если я колдунья, то Алисия — горькая полынь, — обиженно прошептала девушка себе под нос.
— Что-что? — переспросил Антонио.
— Так, ничего…
Она осмотрелась по сторонам, отыскивая сухое место, где можно переодеться. В конце концов выяснила, что единственным укрытием является лодка. Натали так огорчилась, что с языка невзначай сорвалось любимое крепкое словечко ее братьев. Не оставалось ничего другого, как натягивать джинсы, стоя на одной ноге. Представив себе эту картину, она поняла, что будет выглядеть столь же грациозно, как свинья на роликовых коньках. Естественно, Антонио станет свидетелем комической сцены и непременно сравнит ее со своей изящной неотразимой Алисией.
— Облокотись на меня, — предложил Гандерас, наблюдая, с каким трудом девушка пытается удержать равновесие, балансируя на одной ноге.
На мгновение Натали замерла, представив в замешательстве, что придется прижаться к его бедрам, но за неимением другого выхода она приняла предложение.
Однако опора ненамного облегчила задачу. Джинсы после сушки слегка подсели, значит, они обтянут ее так же плотно, как кора дерево, подчеркнув каждый изгиб, каждую впадинку. В жесткие ссохшиеся штанины приходилось буквально ввинчиваться, и Натали поневоле стала совершать круговые движения той частью тела, которая находилась в прямом контакте с мужскими бедрами.
Некоторое время он терпел повторяющиеся мягкие толчки, потом, не выдержав, обхватил девушку под грудь, рассчитывая, что облегчит ей задачу. Но избранная тактика оказалась верной лишь наполовину. Движения действительно стали менее активными, зато груди теперь упирались в его руки и заманчиво покачивались при каждом повороте. Антонио не знал, радоваться или сожалеть о том, что про бюстгальтер Натали вчера забыла и он сушился вместе с носками.
Гандерас вспомнил, как утром обнаружил на полу мокрую изящную вещичку женского туалете из темно-синего кружева, которая казалась воздушной в его огромных руках. Подобно молнии, в воображении Антонио вспыхнула мысль, как он снова разденет Натали, но на сей раз не ледяная вода, а его язык и горячее дыхание сделают соски твердыми. Он представил, как розовые пуговки, венчающие нежные полукружья, проступят сквозь синее кружево, наливаясь и требуя ласки.
