— Разумеется, нет, сэр, — несмотря на все разумные решения, в тоне ее ощущалась оскорбленная гордость. — У нас будет достаточно средств, чтобы взять расходы на себя.
О Боже, она говорит с ним, будто с судебным клерком или лакеем! Сейчас он ее выгонит!
Но герцог этого не сделал.
Багровая от смущения, Андрина извлекла из кармана, скрытого в складках платья, футляр с матушкиным ожерельем.
Всю дорогу из Чешира в Лондон оно находилось в саквояже, потом в «Двуглавом Лебеде» она вытащила его оттуда и бережно хранила его при себе во время путешествия в дилижансе к особняку герцога. А прибыв туда, не решилась оставить его в экипаже.
Она протянула футляр герцогу.
— Что это такое? — в недоумении вскинул тот брови, не соизволив даже попытаться взять его в руки.
Андрине пришлось встать, пересечь пространство, разделяющее их, и вручить ему футляр.
Герцог ногтем поддел крышку и взглянул с удивлением на индийское ожерелье. Потом поднял глаза на Андрину.
— Мой отец привез его из Индии, — пояснила она. — Мама хранила это ожерелье и отказывалась продать, как бы трудно нам ни приходилось. Я уверена, что она намеревалась приберечь его до свадьбы Черил и Шарон, чтобы оплатить расходы…
Герцог молчал, и поэтому она вынуждена была продолжить:
— У них нет никакой возможности достойно выйти замуж там, где мы живем. Им надо приехать в Лондон.
— А кто будет платить за пребывание ваших сестер здесь? — спросил герцог.
— Ожерелье стоит не меньше пяти сотен фунтов, — заявила Андрина, — и этого хватит на их пребывание в Лондоне до окончания сезона. Уверена, что за это время они встретят подходящих молодых мужчин.
— Я вижу, что вы продумали все до мелочей.
— Я только старалась обрисовать вам ситуацию и дать понять, насколько это для нас важно, — сказала Андрина.
— Для нас? — переспросил он. — По-моему, вы впервые упоминаете, что вся эта грандиозная затея каким-то образом касается и вас. До этого я думал, что вы печетесь только о своих сестрах.
— И вы были правы. Но… ведь я тоже должна быть здесь, чтобы позаботиться о них и посмотреть, как все складывается… И может, как-то их направить…
С каждым произнесенным словом речь Андрины становилась все более сбивчивой.
— Они ведь… они такие разные… и трудно предвидеть… Но если они обойдутся без меня, то, конечно, мне нет смысла дольше оставаться в Лондоне.
— Какое редкое самопожертвование, мисс Мелдон! Я просто вами восхищаюсь!
Эти слова герцог произнес таким тоном, что Андрина догадалась, что он никоим образом не делает ей комплимент. В его голосе звучала явная издевка.
