«По сравнению с ними я серая мышка», — говорила самой себе Андрина с некоторой грустью.
Но мать часто говорила дочери, что русый цвет ее волос не менее привлекателен, вызывает у людей ощущение любви и покоя. Словно после яркого солнца или густой темноты попадаешь в приятные глазу сумерки.
В гармонии с ее русыми локонами, глаза Андрины были неяркого зеленого цвета, правда, иногда они вдруг становились изумрудными. Она часто вздыхала, сетуя на природу, что та не сотворила ее огненно-рыжей, что подходило бы к зеленым глазам.
Впрочем, в миловидности она не уступала сестрам, а доброе выражение, всегда присутствующее на ее лице, возбуждало к девушке всеобщую симпатию.
Так как она была старшей из сестер, то с детства воспитала в себе практичность и рассудительность, а после кончины матери пять лет тому назад, в пятнадцатилетнем возрасте, взяла на себя управление всем домашним хозяйством.
В последние два года жизни их отец тяжко хворал, а Черил и Шарон были еще слишком юны, так что пришлось Андрине быть и управляющей, и нянькой, и сиделкой, и гувернанткой, и горничной, короче говоря — мастерицей на все руки, способной выполнять любую работу.
Правда, некоторое время с девочками занималась гувернантка, приезжающая на уроки из ближайшего городка, но скоро ей нечем стало платить.
Андрина, прекрасно помнившая все то, чему ее учила матушка, передала знание хороших манер и правил этикета, которые необходимо знать молодым леди, своим сестричкам и надеялась, что ей удалось оправдать материнские надежды.
Управляла она домом твердой рукой, но с сестрами обращалась ласково, а они отвечали ей любовью и уважением.
Впрочем, Андрине было легко с ними, потому что Черил была настолько добра по натуре, что готова была выполнять все то, о чем бы ее ни попросили. А Шарон благодаря своему уму, в свою очередь, хорошо понимала, что все то, чему учит ее старшая сестра, пригодится в будущей взрослой жизни.
Еще помогала сестрам и начитанность, и неукротимое тщеславие Шарон, ее желание изменить жизнь их всех троих к лучшему.
Именно Шарон заронила в голову Андрине идею, над которой та мучилась всю ночь, и наконец ворвалась в комнату к сестрам с торжествующим видом.
— Я решила, что должна отправиться в Лондон немедленно!
— В Лондон! — воскликнула Шарон. — Но зачем? И почему именно ты?
Андрина взялась за кофейник, стоящий посередине стола, наполнила свою чашку и отхлебнула глоток, попробовав, не остыл ли кофе. Убедившись, что кофе хорош, она продолжила:
