Итак, взглянув на своих старых друзей — Джекдо и его брата Роба, Джон Джозеф, вопреки своей былой привязанности к ним, теперь почувствовал зависть и желание их унизить. Поэтому он шел здороваться с ними не спеша, пропустив вперед радостных сестер.
Он увидел, как Кэролайн бросилась Джекдо в объятия и как Джекдо пристально смотрит на него поверх головы Кэролайн своими сияющими глазами.
«О Боже, — пронеслось в голове у Джона Джозефа, — этот негодяй читает мои мысли».
Но ему все же удалось с улыбкой пожать руку Джекдо.
— Джекдо, какой приятный сюрприз. Роб, я так рад. Вы в отпуске? — произнес он.
— Да. Мы вместе были в колонии на мысе Доброй Надежды…
— Война с кафрами?
— Да. И нас ненадолго отпустили.
— Джекдо такой умный, — сказала его сестра Виолетта, очень хорошенькая девочка с черными кудрями и лицом, свежим, как цветок. — Он ходил среди дикарей и говорил с ними на их языке, переодетый испанским священником.
— Как хитро придумано, — голос Джона Джозефа уже почти срывался. — А чем ты занимаешься, Роб? Ты тоже шпион?
Широкое лицо Роба расплылось в улыбке:
— Да что ты, конечно, нет. Я — боец. На другое у меня мозгов не хватает. Пойдем, Джекдо, надо поздороваться с хозяйкой. Мы ненадолго.
Отвесив поклон сестрам Джона Джозефа, они направились в сторону миссис Тревельян, которая уже беседовала с генералом и Хелен; лорд Дэйви в одиночестве сидел за чайным столиком.
— Видел бы ты свое лицо, — внезапно произнесла Мэри. — Честное слово, Джон Джозеф, у тебя такой вид, словно ты сейчас с удовольствием убил бы Джекдо и Роба. Что с тобой происходит? Когда ты успел с ними поссориться? Ты ведь с ними не виделся до их прихода сюда.
— Мне кажется, — задумчиво произнесла Матильда, — что тебе пора наниматься в иностранную армию, Джон Джозеф. Последние два года ты выглядишь таким несчастным.
Кэролайн взглянула на брата.
— Cherchez la femme, — изрекла она. Джон Джозеф в ярости повернулся к ней:
— И что же это должно означать?
— Это означает «ищите женщину».
— Что ты имеешь в виду?
— Что ты влюблен, Джон Джозеф. Я думаю, что причина твоего уныния — какая-то таинственная дама.
— Нет никакого уныния, — резко ответил ей Джон Джозеф и направился к особняку, не обращая больше внимания на сестер.
Боковая дверь Восточного Крыла была открыта, и, ступив за порог, Джон Джозеф ощутил внезапный холод, когда взглянул вправо, где когда-то находилась библиотека Джона Уэстона. Фамильные книги до сих пор стояли здесь, — по сути дела, эти книги принадлежали Джону Джозефу, — и у молодого человека снова сжалось сердце при мысли о том, что он лишился всего, ради чего был рожден. Пытаясь прогнать назойливые мысли, он повернул к библиотеке и вошел в нее.
