У миссис Уэбб Уэстон слезы уже лились обильным потоком, и мисс Хасс гадала, сколько еще эмоций выплеснет на окружающих ее хозяйка. Тем не менее она ничего не сказала и тихо поплелась в свою спальню. Вдруг она увидела Кловереллу Блэнчард — закутанная с головы до пят в золотисто-зеленую шаль, та пыталась пробраться через Средний Вход, неся огромный поднос с бисквитами.
— О, Кловерелла, — сказала гувернантка. — Я не думаю, что сейчас подходящее время для гостей.
Было приятно продемонстрировать хоть такое ничтожное превосходство, но Кловерелла бесцеремонно ответила ей:
— Очень хорошо, мисс, — и повернулась, чтобы уйти.
В этот момент из-за спины мисс Хасс раздался голос Джона Джозефа:
— Все в порядке, мисс Блэнчард. Можете оставить это здесь.
Гувернантка, быстро оглянувшись, заметила, как хозяйский сын шаловливо подмигнул этой оборванке, и удивленно замерла, увидев, что Кловерелла ответила ему тем же и — когда еще можно было увидеть подобную бесстыдную демонстрацию? — прошептала: «Позже».
Это было уж слишком. Прежде чем мисс Хасс успела подумать, с ее губ невольно сорвалось:
— Ну и ну!
— Что-нибудь не так? — вежливо спросил Джон Джозеф.
— Э-э… нет. То есть — да. Джон Джозеф, я чувствую, что должна сказать. Ваша мать была бы так расстроена, и это моя обязанность… Вы получили такое прекрасное воспитание, а эта испорченная девчонка… Она — всего лишь цыганская замарашка, — гувернантка ярко покраснела от своих лихорадочных мыслей. — Я надеюсь… Джон Джозеф, ничего такого не было?
Глаза цвета морской волны загадочно смотрели на нее.
— Чего именно?
Гувернантка быстро перешла на другое место, хорошо понимая, что Мэри — этот противный маленький поросенок — уловила серьезный тон их разговора и глазела в их сторону, хотя и не могла слышать слов.
— Ты очень хорошо знаешь, что я имею в виду. Я не должна говорить с тобой о подобных вещах. Это обязанность твоего отца.
Джон Джозеф взял ее за руку и сказал абсолютно искренне:
— Я так и сделаю, мисс Хасс. Я сейчас же пойду и поговорю с ним. Благодарю вас за заботу.
Она не ожидала такого ответа и почувствовала дрожь от нарастающего возбуждения. Джон Джозеф держал ее за руку и с сочувствием смотрел на нее, качая головой.
Мисс Хасс выдернула свою руку:
— Что же, тогда идите. У меня много дел, Джон Джозеф. Все должно быть упаковано и перевезено к наступлению сумерек, а что касается вас…
— Да, мисс Хасс?
— О, не смотрите на меня так.
Она резко повернулась и, поджав губы, поспешно вышла.
