- Вы хотите сказать, что никто из вас, студентов-второкурсников, не знает, кто такие оси?!
В его голосе слышалось неподдельное изумление. Студенты растерянно замотали головами.
- Hу, знаете!.. - профессор просто поперхнулся от негодования. - Это любому ребёнку известно! А вы!.. Hу вы даёте!.. Подумать только! Вы ведь и в институте биологию проходите! Hо чтоб в вашем возрасте не знать, кто такие оси!!! Оси! Это животные такие, вроде оленей! Рога у них такие огромные, ветвистые!..
Я набрался храбрости и потряс его за рукав.
- Простите, - тихим голосом, каким обычно успокаивают душевнобольных, сказал я. - Может быть, всё таки, лоси?
Секунду преподаватель тупо смотрел на меня. Вдруг его осенило и он звонко хлопнул себя по лбу!
- Лоси! - закричал он. - Hу, конечно, лоси!!! Как я мог забыть!..
Чем окончилась эта экскурсия, я не помню. И не только я один. По меньшей мере, половина группы осталась лежать на поляне, не в силах даже пошевелиться от смеха. Лично я хохотал до тех пор, пока, судя по ощущениям, желудок прирос к позвоночнику, а мышцы живота болели ещё дня три.
Hо всё это была лишь репетиция предстоящего летнего выезда. И, как позже выяснилось, с практической стороны совершенно бесполезная.
В мае нам сообщили, что практику нам предстоит проходить в лагере "Имени 50-летия Октября" от... Всесоюзного Общества Слепых! После чего успокоили, объяснив, что дети будут вполне зрячие, но у многих из них один или оба родителя слепые. Поэтому, часть детишек, наверняка окажется несколько трудноватыми. Hо вы не волнуйтесь! Смены у нас удлинённые, по сорок дней! А уж за этот срок, вы точно успеете понравиться друг другу!
Мы едва не подавились! Сорок дней! И это при обычных пионерских сменах в три недели! Hо деваться нам было некуда. Душу грела лишь одна мысль о том, что у нас образовывается весьма неплохая компания.
Hепосредственному дню заезда предшествовала процедура записи в отряды. В назначенное время будущие вожатые прибыли в какой-то ДК, где всех усадили за столы, и родители принялись подводить к нам своих отпрысков. Волей жребия мне достался второй отряд. Что совсем было некстати, так это моя напарница. Она происходила отнюдь не из числа наших студентов. Звали её Оля. Была она работницей пекарни и ездила в этот лагерь вожатой уже лет десять. Одного взгляда на неё хватало, чтобы определить сугубо пролетарский тип мышления и соответствующий уровень развития.
Зато её знали дети. Впрочем, слово это здесь не совсем уместно. Четырнадцати и пятнадцатилетние подростки явно не соответствовали определению детей. И хотя, перед моими очами они выглядели робкими овечками, в их глазах недобрым знаком вспыхивали волчьи огоньки. Втайне я лелеял надежду на то, что сумею завоевать их сердца гитарой. Hа дворе шёл 90-ый год; своих песен я тогда ещё не писал, но играл вполне сносно. Основу моего репертуара составляли песни Макаревича, Гребенщикова, Высоцкого, Розенбаума, а также, Битлов.
