Воспоминания Главного конструктора танков | страница 13



– Вы знаете, что у вас в конструкторском бюро много евреев?

– Конечно, знаю. Я здесь работаю уже четвертый год.

– Надо их уволить.

– Увольнять я их не буду и более того, если кто-то попытается уволить, я буду категорически возражать. Они активно участвовали в создании танков Т-34 и Т-54, имеют допуск к секретной работе, для их увольнения нет никаких оснований.

– Тогда нам придется поговорить по-иному и в другом месте.

Беседа эта, к счастью, была первой и последней, так как вскоре был арестован Л.П. Берия, а затем из органов госбезопасности был уволен и Нехаев. После увольнения он «руководил» в районе какой-то артелью местной промышленности, за свои деяния был осужден и отбывал наказание в местах лишения свободы.

На третий день я поручил начальнику отдела кадров узнать, какие по Министерству существуют штатные сетки для КБ, где конструкторы имеют более высокие оклады, чем у нас. Наше КБ считалось отделом завода, и оклады конструкторов были по общесоюзной сетке для машиностроительных заводов. Он мне принес штатную сетку для СКБ (Специальное конструкторское бюро), в которой вместо групп – секторы и в связи с этим почти все оклады выше на 200 рублей. Мы быстро составили новое штатное расписание, подписали у директора, а затем я утвердил его в Министерстве. Более того, через несколько лет мы утвердили новую сетку, в которой вместо начальников секторов вводились должности начальников бюро с окладом 1800 рублей (здесь имеются в виду рубли дохрущевской реформы).

В отделе снабжения Министерства я познакомился с человеком, ведавшим распределением чертежных машин. Я попросил эту добрую женщину помочь нам в их приобретении. Для начала она выделила 20 машин, а потом периодически продолжала выделять их небольшими партиями, пока мы не укомплектовались полностью. Почему-то часто бывало так, что мои просьбы об улучшении труда конструкторов встречали в Министерстве внимательное, я бы сказал по-отечески доброе отношение, и почти всегда завершались реальной помощью. Видимо, это объясняется тем, что люди, к которым я обращался, были значительно старше меня по возрасту. Очень хорошие отношения у меня сложились с отделом кадров Министерства. Возглавлял его бывший помощник директора нашего завода по кадрам К.И. Королев.

Однажды, когда казалось, что жизнь КБ шла установленным порядком, неожиданно застопорилась работа по танковому тягачу БТС-4: рвался трос лебедки. По расчету же он имел десятикратный запас прочности. Предположили сначала, что причина в нестабильности момента фрикциона привода лебедки. Чтобы опровергнуть эту версию, как наиболее тяжелую, конструкторы предложили страховочную схему, при которой фрикцион привода лебедки автоматически отключался, если величина момента превышала расчетную. Но и после этого трос продолжал рваться через 25-30 часов работы. Тогда подозрение пало на барабаны лебедки. Испробовали барабаны с различными углами сбега ручьев, делали их из стали различной твердости, в том числе из броневой, – ничего не помогло. На участке сборки образовалась уже приличной высоты куча испытанных барабанов. Дело зашло в тупик. Новых предложений у занятых на этой работе людей не было.