- А, - махнул рукой здоровяк, (к счастью, не той, в которой сжимал Наташин воротник), - Вольф опять чудит - видно, от луны совсем свихнулся. Вот, привел, велел приютить девчонку. В лесу, говорит, нашел.
- Хорошенькая? - тут же заинтересовался тот, откладывая в сторонку свое плотницкое вооружение и впиваясь в безвольно висящую Наташу буравчиками внимательных глаз.
- Где там! - фыркнул великан. - Мелочь!
- Ну, Вольф, как всегда, в своем репертуаре, - вмиг утратив всякий интерес, второй стражник вновь вернулся к истязанию чурочки. - Ни себе, ни людям… Ну, приюти ее, раз уж тебе велено.
- А как?
- Как обычно. Или назад отведи - все равно, мне никто ничего не поручал, в случае чего тебе и отвечать…
Он все еще продолжал что-то бормотать, а здоровяк вместе с болтающейся в его лапищах Наташей уже покинул помещение. С электрическим освещением на складе явно были большие проблемы - вновь последовали непроницаемо-черные коридоры, поворачивающие вправо и влево, неожиданно поднимающиеся вверх и опускающиеся вниз - в конце концов у девочки даже закружилась голова. Впрочем, может быть, и не от лабиринта, а от голода.
Странный же человек, несущий ее так легко, точно сжимал указательным и большим пальцами невесомую пушинку, а не упитанную девочку, не переставал бормотать себе что-то под нос, обращаясь как будто бы к ней - больше никто с ними по коридору не шел, и навстречу не попался:
- Это тебе еще повезло, что на Вольфа попала, да… Он, когда в хорошем настроении, да сытый - милейший человек… Только вот шутки у него дурацкие, да и сам он, честно говоря, дурак, да… Впрочем, все-таки хорошо, что именно он тебе попался, да… Еще неизвестно, чтобы от тебя в лесу к утру осталось, да… Так вот… А Вольф - он хороший парень, когда незлой, да…
Он все бормотал и бормотал, и в Наташе, висящей между небом и землей, постепенно росло и крепло ощущение, зародившееся еще в тот момент, когда на ее отчаянный крик о помощи откликнулся волк, говорящий человеческим языком: что все происходящее с нею абсолютно нереально, попросту немыслимо. Наверное, она так и уснула в конце концов, сидя под елочкой, и темная фигура, мелькающая впереди между деревьями, и все остальное ей просто привиделось.
Решив в дальнейшем воспринимать все происходящее с нею именно с такой точки зрения и не волноваться по-пустому, Наташа не делала попыток освободиться из железного захвата здоровяка, покорно и даже с некоторым любопытством ожидая, каких еще фантомов породит ее чересчур бурное воображение.
