Подмигнула тетя дяде левым глазом с явно большим намеком, дядя встал и пошел поливать цветы. Тетя помешивала кофе, пила его большими долгими глотками, и с каждым глотком обозначались морщины на ее шее и увлажнялись на лице.
Тетя Амалия не отличалась красотой, лишь глаза у нее были теплыми и все подмечающими. Две глубокие морщины протягивались у нее от носа к уголкам рта. Лицо было полным, цвет кожи пепельный. Пряди седых и черных волос перемежались на ее голове. И все это из-за Лиоры, моей одноклассницы, которая стригла, красила волосы и следила за кожей лица у женщин кибуца. Вернувшись из армии, Лиора решила заняться необычной профессией. Встала на собрании кибуца и заявила, что настало новое время в моде даже в кибуце. И надо заботиться не только о достижениях в современной науке, но и о своем облике. Женщины кибуца требуют не только красивых одежд, но хотят следить за лицом и прической. Она, Лиора, дочь кибуца, готова пойти учиться в городе профессии косметички и парикмахерши.
Вначале все, естественно, были весьма удивлены, но, в общем-то, в конце собрания единогласно поддержали ее кандидатуру. Лиора вернулась с курсов, и хотя число морщин на лицах женщин не убавилось, а совсем наоборот, но седина исчезла, и женские головы обрели цвет, даваемый Лиорой. Так как Лиора прошла сокращенный курс, она освоила лишь один вид прически, но с ней уже творила чудеса: увеличивала прическу при помощи фена, делала начесы колечками на лоб. К ужину батальон женщин врывался в столовую, и у всех, как на подбор, модная прическа и начес колечками на лоб.
Но в дни войны, когда все мужчины были мобилизованы на фронт, а Лиору мобилизовали на кухню, косметический кабинет закрыли, и седина вернулась на женские волосы, а морщины возникли и на лицах молодых.
Глядела я на тетю Амалию, на седые пряди ее и несколько колечек начеса, и думала о том, что этот начес подобен тем платьям для беременных, стандартным, одного размера и цвета, и что не очень многое изменилось в кибуце. И тут провела рукой по груди и бедрам, до колен, и ощутила теплоту Рами. Пронзило меня чувство бунта в моем сердце, и молния страсти пронеслась в душе. Очевидно, все это отражалось на моем лице, и тетя Амалия своим пронзительным взглядом следователя все это истолковала по-своему:
«Ну да, конечно, детка, жизнь нелегка. Но, поверь мне, в ней достаточно и добрых минут. А теперь, главное, Адас…»
«Тетя Амалия, погодите, вы же не завершили рассказ о платьях».
