– Хорошо, – вздохнула Светка.
– Ну все, пока. Привет волейболисту, – и я положил трубку.
Вострецов все-таки успел до приезда поляков: вкатился в комнату словно мячик и, рухнув в кресло, рванул на груди рубаху.
– Ну и жара! – прохрипел он, поводя по сторонам белесыми глазами.
Я достал из холодильника бутылочку пепси-колы и, наполнив стакан, протянул его Вострецову.
– Ну и противная штука, – поморщился Вострецов, осушив стакан. – Слушай, почему бы нам с тобой не организовать выпуск русского кваса в жестяных банках – знаешь, как пиво западногерманское?
– Организуем, – пообещал я. – Сан Саныч, не томи, рассказывай.
– А что рассказывать? Колхозный голова согласился – отдадут они нам в аренду эту ферму и имение на тех условиях, которые мы им предлагаем.
– Ну наконец-то, – облегченно вздохнул я. – Хоть теперь можем с поляками спокойно разговаривать. Как же ты его уломал?
– Шут его знает, – пожал плечами Вострецов. – И за что эти председатели да директора меня так любят?
В комнату вошел Толик.
– Кажется, поляки едут, – объявил он.
В окно было видно, как к обочине подкатил «Фиат» и два шикарно одетых молодых парня вышли из машины.
– Быстро же они приобрели европейский лоск, – сказал Толик. – За версту видно, что иностранцы.
– С чего же ты взял, что быстро? – не согласился Вострецов. – От них французскими одеколонами пахло еще в те времена, когда у нас «Шипр» считался последним криком моды.
Поляки вошли в здание. Мы видели, как таращится им вслед Хома.
– Я проведу их сюда, – сказал Толик и исчез за дверями.
– Как ты думаешь, будет с ними дело или нет?
– Кто знает, – пожал я плечами. – Сие великая тайна есть.
Дверь открылась, и на пороге появились поляки. Я поднялся из-за стола.
– Пан Брошин? – вопросительно произнес тот поляк, что был пониже ростом, глядя на меня.
– Да, это я. – Я пожал им обоим руки. – Только, если можно, без слова «пан».
– Почему же? – удивился поляк. – Вам не нравится?
– Нравится, – признался я. – Но слышится не «пан Брошин», а «пан брошен», а это уже совсем другое дело. Брошен, понимаете? От слова «бросать».
– А-а, понятно, понятно, – с улыбкой закивали поляки.
– Так что зовите меня просто Эдик, а вот это мой коллега, пан Вострецов.
Сан Саныч воспринял свое «панство» спокойнее, чем я.
– Меня зовут Тадеуш, – сказал тот, что пониже. – Имя моего напарника – Казимир.
– Прошу к столу, – предложил я. – Может быть, заварить кофе?
– Нет-нет, – запротестовал Тадеуш. – Мы только что пообедали в ресторане. Давайте сразу приступим к делу.
