Она помотала головой и опять заплакала. Я налил ей воды.
– Хотя бы приблизительно, – попросил Николай Никитич.
– Это было около двенадцати…
– Около двенадцати? Без пяти минут, да? Или без десяти?
– Нет, примерно без двадцати. Я посмотрела на часы, было без двадцати, потом я собралась и пошла в магазин. Так что примерно в одиннадцать сорок – сорок пять.
– Хорошо, – сказал Николай Никитич и повернулся ко мне. – А вы во сколько звонили соседке?
– В двенадцать или сразу после двенадцати.
– А точнее?
– Не помню.
– Но в любом случае у него было не больше тридцати минут.
– У кого?
– У убийцы, – пояснил Николай Никитич. – Это время, которое прошло с момента ухода вашей сестры до появления здесь соседки, обнаружившей труп.
– Подождите, – сказал я. – Как же она попала в квартиру?
– Кто – соседка? Дверь была открыта, она ее толкнула и…
– Я не о ней говорю – о тете Тане. У нее ведь не было ключа. Света, ты закрывала дверь, когда уходила в магазин?
Светка кивнула. Я посмотрел на Николая Никитича.
– Дверь ей открыл человек, убивший ее, – сказал он.
– Но… Это же невозможно… В квартире был только неподвижный дядя Леша…
Николай Никитич поднялся с табурета и вздохнул.
– Все возможно. Под раскрытым окном мы обнаружили свежие следы. Я попрошу вас – не оставляйте сестру дома одну. И завтра вместе приезжайте к нам. Вот мой номер телефона.
Когда он вышел, сидящая за столом Светка уронила голову на руки и разрыдалась. Ее неожиданно начало трясти, и я понял, что это истерика. Я не мог успокоить ее минут пять и совсем уже было растерялся, но она вдруг перестала рыдать и подняла свое бледное, без единой кровинки лицо. Сказала тихо, едва слышно:
– Он убьет всех нас.
И от этих ее негромких слов мне стало так жутко, как не было еще никогда в жизни.
Утром мне позвонил Толик и сообщил, что в конторе меня дожидаются поляки.
– Но мы же договаривались на более позднее время, – сказал я с досадой. – Что там у них стряслось?
– Не знаю, что у них стряслось, но они требуют, чтобы вы немедленно приехали.
– Так уж и требуют? – не поверил я.
– Именно требуют. Они настроены агрессивно, по-моему.
– Хорошо, – буркнул я. – Через полчаса буду. Слушай, я там вчера бросил возле конторы свою машину – она цела?
– Кажется, цела.
– Ну ладно, сейчас я приеду.
Я положил трубку и пошел на кухню, где Светка готовила завтрак.
– Светик, родной, мне нужно ехать в контору.
– Ты уезжаешь? – Она растерянно опустилась на табурет. – А как же я?
– Я ненадолго. Ты ничего не бойся. Главное – никого не впускай в квартиру и держи окна закрытыми. Хорошо?
