Они не представляли, какой адский труд приняли на себя. Правда, до медицинской документации удалось добраться сравнительно легко. Удалов имел знакомства в Министерстве обороны, и это очень облегчило задачу, но когда Дружинин прибыл в госпитальный архив и увидел нескончаемые стеллажи с папками – у него едва не опустились руки.
У Дружинина были достоверные данные только на двоих бойцов из того, первого, «Антитеррора»: у Крамаренко было ранение в грудь, у Маркова – в голову, и оба эти ранения были, судя по всему, получены еще до службы в «Антитерроре». В отношении других бойцов у Дружинина твердой уверенности не было, и он решил пока ограничить круг поисков Марковым и Крамаренко. Ему отложили отдельно медицинские карты раненых, имевших черепно-мозговые травмы и ранения в области груди. Круг поисков сузился.
Дальше сам Дружинин не смог бы продвинуться ни на шаг – медицинские термины были для него не намного понятнее, чем наречие какого-нибудь африканского племени, – но тут ему на помощь пришел военврач. Дружинин описал ранение Маркова, насколько это описание мог сделать непрофессионал, и военврач, пожевав пухлыми губами, вдруг его обнадежил:
– Такое мы быстро отыщем, молодой человек. Не часто встречается.
– Неужели? – искренне удивился Дружинин. В его представлении чуть ли не половина ранений в бою должна была быть непосредственно в голову. Когда он сказал об этом военврачу, тот невесело усмехнулся.
– Ранений в голову много, – подтвердил он. – Но почти в девяноста процентах случаев – смертельный исход. Мозг!
И развел руками – что ж, мол, поделаешь.
– К нам трупы не привозят, к нам привозят живых. А в живых после таких ранений остаются немногие. Ну да я уже вам об этом сказал.
Перебрали всех, кто поступал в госпиталь в последние годы, и военврач отложил десяток не слишком пухлых папок.
– Здесь надо искать, – сказал он.
Но все это при ближайшем рассмотрении оказалось не то. Дружинин приуныл. Военврач предложил ему угоститься сигаретой.
– Я не курю, – сказал Дружинин.
– А я курю.
– Вредно, – усмехнулся Дружинин.
– Врачи все врут, – спокойно сказал военврач и с удовольствием затянулся. – Не может быть вредным то, что человеку нравится. Если я от этого получаю положительные эмоции – этим наверняка продлеваю себе жизнь.
У него, оказывается, была даже своеобразная теория. Дружинин с удовольствием с ней познакомился бы, если бы перед ним не высились груды папок. В этих завалах они с военврачом проплутали массу времени, но результатов не добились. Это очень угнетало Дружинина.
