Когда по традиции собрались за празднично накрытым столом, бросилось в глаза, как их мало: Удалов, Дружинин и еще несколько бойцов. Все остальные были в Красноярске, с Аникиным.
– Малыми силами сегодня обошлись, – сказал Удалов. – Всем – спасибо. Действовали четко, как на учениях.
По той же традиции первый тост произнес командир. Выпили. Дружинин подцепил вилкой маринованный грибок, но не удержал – грибок упал на старенькую скатерть.
– Пентюх! – сказал в сердцах Дружинин.
– Реакция уже не та, – подначил его кто-то. – В прежние времена он этот грибок перехватил бы на лету.
– Хватит вам! – сказал Дружинин мрачно. Удалов внимательно всмотрелся в его лицо, но промолчал. Только через четверть часа, когда за столом стало шумнее и ребята заметно расслабились, Удалов положил руку на плечо Дружинина и предложил:
– Подышим воздухом?
Но в осеннюю сырость идти не хотелось, отправились в удаловский кабинет. Удалов, едва прикрыв дверь, прямо от порога спросил:
– Это ты после сегодняшней операции такой смурной?
– Дело не в операции, Федор Иванович. Я там разговорился с контролером, а он мне интересные вещи рассказал.
– Про Скворцова? – догадался Удалов.
– Да. А вам разве известна эта фамилия?
– Я ее сегодня услышал в первый раз, когда ты о Скворцове спросил у начальника тюрьмы. У него, бедолаги, глаза едва не вылезли из орбит.
– А как он потом сразу замкнулся – заметили?
– Да, тема для него, похоже, неприятная. Так кто же этот Скворцов?
– Петю Кочемасова не забыли?
– Да где уж…
– Он, оказывается, сидел в одиночке. В этой самой тюрьме. Все время был один в камере. И только на одну ночь к нему подсадили человека. Это была та самая ночь, когда Петя Кочемасов умер. Повесился, как сообщалось официально. Так вот – его соседом по камере и был Скворцов.
– Ты думаешь, что Скворцов его и убил? – с сомнением спросил Удалов.
– А вы сейчас тоже так будете думать, Федор Иванович. Потому что еще не знаете самого главного. Уже после смерти Кочемасова, в ту же самую ночь, Скворцова расстреляли.
– Кто? – опешил Удалов.
– Спецкоманда, «расстрельщики». Он был приговорен к высшей мере наказания и в этой тюрьме ожидал исполнения приговора. Вот и дождался.
Удалов покачал головой – слишком неожиданный поворот принимала история.
– Мне Сухарев, друг старшего Кочемасова, еще тогда, во время нашей беседы, дал понять, что Петя Кочемасов – не тот человек, который полезет в петлю. И вообще, спросил меня Сухарев, как вы себе представляете самоубийство в тюрьме? Он, правда, мог не знать, что Петя сидел в одиночке, но какого черта он вообще сидел в одиночке, скажите мне, пожалуйста! В той камере, где я сегодня побывал, сидят двенадцать человек. А там и четверым негде развернуться. Зато Петя сидел один. Значит, его специально от всех изолировали – чтобы можно было его убрать без помех.
