А у самого глаза смеялись. Давал понять, что ничего не хочет слушать, что сделано – то сделано, и не надо об этом больше говорить.
Дружинин легонько сжал его руку.
– Ты мне теперь брат, Толик.
– Черта лысого! – сказал Шаповал. – Ни за что на свете!
– Почему?
– Потому что если я тебе брат, то Светлана мне – сестра.
– Инцест, – понимающе кивнул Дружинин. – Действительно нехорошо.
– Угу, – подтвердил Шаповал. – Никто мне не позволит жениться.
– Ну хорошо. Сводный брат.
– Сводный – это сойдет. Как же ты пробрался ко мне, брат?
– Используя военную хитрость.
– Меня здесь как волка обложили, – пожаловался Шаповал. – Скоро выть начну.
– Недолго осталось – потерпи.
– Не хочу, – честно признался Шаповал. – Я эти рожи уже видеть не могу.
– Ты о ком?
– О врачах. Улыбаются, а в глазах, знаешь, такой стальной блеск и затаенный интерес. Я для них что-то вроде подопытного кролика. Они на мне диссертации защищают, а у меня уже шарики за ролики заходят…
Шаповал внезапно умолк, и они услышали, как кто-то с той стороны двери возится с кодовым замком. Щелкнула задвижка, дверь распахнулась, но этого мгновения Дружинину хватило, чтобы перемахнуть через кровать и упасть на пол. Теперь он лежал в узкой щели между кроватью и стеной и вряд ли мог быть обнаружен.
Вошедших было несколько. Дружинин видел только их ноги и определил – все мужчины, только одна женщина. Наверное, молодая. Ножки упругие и будто точеные. Очень хотелось приподняться и посмотреть ей в лицо, но это было невозможно.
– Здравствуйте. Как вы себя чувствуете? – Мужской голос, спокойный и уверенный.
– Спасибо, нормально. – В голосе Шаповала радости совершенно не ощущалось, судя по всему.
– Вы обедали?
– Еще нет.
– Вот и отлично.
– Ничего отличного не вижу, – буркнул Шаповал.
– Зато я вижу.
Старый, плешивый и очень желчный – таким Дружинин представлял себе обладателя этого голоса. Он один только и говорил, все остальные молчали.
– Я смотрел ваши сегодняшние данные. Они обнадеживают.
– Меня они обнадеживают уже давно, – раздраженно сказал Шаповал.
– Значит, мы с вами мыслим одинаково, – миролюбиво сказал голос. – Все готово?
Это, наверное, кому-то из сопровождающих.
– Да, – ответил другой голос.
– Пожалуйста.
Тишина, только слышен какой-то шорох. Снова голос «плешивого»:
– Возьмите шприц, Оля. – И затем: – Так, все в порядке. Через три минуты приступаем.
Наверное, сделали Шаповалу укол. Вот почему он их так не любит.
Пауза. Ноги всех вошедших неподвижны. Сгрудились у кровати, чего-то ждут.
