– Нет. – Крамаренко печально качнула головой.
Они еще продолжали беседу, но Дружинин уже видел, что разговор стремительно катится к финалу. Удалов явно думал о чем-то своем и иногда даже отвечал невпопад. И в машине, когда они возвращались на базу, был задумчив и молчалив.
На город опускалась ночь. Остановились перед светофором, который залил капот их машины кроваво-красным светом.
– У него очень интересное ранение, – сказал задумчиво Удалов, и Дружинин понял, что речь идет о Крамаренко, о том самом снимке, где море и яркое солнце. – Очень характерное.
Он повернул голову и посмотрел на Дружинина.
– Огнестрельное. Я таких насмотрелся в своей жизни, уж ты мне поверь.
Светофор перемигнулся на зеленый. Удалов тронул машину с места.
– Ты съезди завтра в Тверь, Андрей. Поговори с детдомовскими воспитателями. Не верю я, что Крамаренко прутом проткнули. Что-то здесь не то.
У Дружинина с собой не было никаких документов, только голографический значок бойца «Антитеррора». Его он и показал заведующей детским домом. Показал и тут же спрятал в карман. Женщина вряд ли что-то успела там разобрать.
– Я не отниму у вас слишком много времени, – сказал Дружинин.
Заведующая с готовностью кивнула. Наверное, она так и не поняла, кто перед ней, и на всякий случай приготовилась к худшему. Дружинин решил пока ее не разубеждать.
– Вы давно здесь работаете? – осведомился он.
– Восемнадцать лет.
– И все восемнадцать – заведующей?
– Нет, конечно. Сначала воспитателем, затем завучем и только уж потом…
– Понятно, – сказал Дружинин.
Восемнадцать лет работы в этом детдоме – как раз то, что нужно. Наверняка она еще помнит Крамаренко.
– Беспокойная работа, да? – спросил Дружинин.
– Работа как работа. Если любишь детей – тогда и не в тягость. Они ведь становятся как свои, родные. У вас есть дети?
– Нет.
Заведующая посмотрела на него почти сочувственно, но в глазах читалась настороженность – что за гость такой странный, с какого боку к нему подойти и чего вообще можно от него ожидать.
– Меня интересует Саша Крамаренко, ваш воспитанник.
– Крамаренко? – нахмурилась, вспоминая, заведующая. – Нет у нас такого.
– Конечно, нет, – подтвердил Дружинин. – Он взрослый уже. А вырос в вашем детдоме.
– Возможно.
– Вы не помните такой фамилии?
– Если честно – нет. Когда он здесь воспитывался?
– Лет семь или восемь назад. Нет, скорее десять.
Десять – это уж точно. Десять лет назад Крамаренко был здесь.
– Не помню.
– А кто может помнить?
