Прошло целых полчаса, прежде чем истерика утихла. Шаповал отпаивал Светлану горячим чаем. И опять ее зубы стучали по стеклу. Шаповал морщился, но молчал.
– Ты меня прости, – прошептала Светлана еле слышно. – Мне такой ужасный сон приснился…
Судорожно перевела дыхание. Шаповал терпеливо ждал. Но продолжения не было.
– Так кого же ты там видела – во сне?
– Тебя, Толик, – ответила Светлана, глядя на него остановившимся взглядом. – Ты там был такой страшный… Лицо в крови… И руки тоже… И кровь капает…
– Как все просто и одновременно страшно. – Дружинин покачал головой. Они с Удаловым ехали на встречу с Аникиным. Командир сам вел машину. – Они весь первый состав «Антитеррора» набрали из пострадавших в «горячих точках». Родителям отсылали цинковый гроб, в котором неизвестно кто, а сами вывозили парня в укромное место, что-то там с ним делали…
– Ты с выводами не торопись, – посоветовал Удалов и даже поморщился.
Командир не любил скороспелых решений.
– С Дегтяревым этим очень непонятная история, Андрей. Еще надо разбираться.
– Тут и разбираться нечего!
– Еще надо разбираться, – упрямо повторил Удалов. – Я вполне допускаю, что он какой-нибудь контрактник и на все эти дела пошел по доброй воле.
– Я его глаза видел! – вспыхнул Дружинин. – Он потерянный – вы это понимаете? Никому не нужен. Чего бы он сидел в Петрозаводске? Он приехал в детдом, считая его родным, а его там знать не знают, заведующая держит его за ненормального – он, как собака, приблудился и за миску похлебки все выполняет: сделай то, сделай это. Он в Петрозаводске, а мать в Кировской области рыдает, его оплакивает – так почему бы ему не вернуться домой, если он обо всем знает?
– Может быть, его так запугали?
Дружинин покачал головой, давая понять, что не согласен. Свернули на Остоженку. Редкие прохожие в вечернем сумраке казались тенями.
– И ведь все очень просто можно установить, – задумчиво сказал Дружинин. – Достаточно этого лже-Маркова привезти в его родной городок – и все выяснится.
– Ты не торопись, – буркнул Удалов. – Сначала мы должны мать подготовить.
– Я понимаю. Потому ничего ей и не сказал.
– А хотелось?
– Аж распирало, – признался Дружинин. – Но не из тщеславия, вы не подумайте. Просто такое горе – у меня сердце разрывалось, когда я на эту старушку глядел.
Мелькнул знакомый дом.
– Здесь! – вспомнил Дружинин.
– Недалеко устроился от Кремля, – заметил Удалов, имея в виду Аникина. – Несложно будет перебираться на новое место после выборов.
