Молодой посмотрел как-то виновато и сказал хмуро:
— Я тоже не знал ее, даже не понимаю, о ком вы говорите.
Миссис Дэниелс последовала за нами в коридор.
— Они порядочные жильцы! Она съехала до того, как они здесь поселились!
Холмс сделал шаг назад.
— Прошу прощения, — сказал он.
Они сошли вниз по лестнице, говоря что-то про «законопослушных» и «соваться не в свое дело».
— Извините за беспокойство, миссис Дэниелс, — сказал Холмс.
Он постоял возле двери, словно ему на ум пришел еще один вопрос.
— А когда мисс Адлер жила здесь, к ней приходил Уильям Макгайр?
Хэтти кивнула.
— Почти каждый день. Даже если он и был азартным игроком и мошенником, то по виду настоящий джентльмен. Это так, к слову — что по внешности нельзя судить. Когда она уехала, я так поняла, что он оставил ее с ребенком, а сам сбежал за золотом, и с тех пор о нем ни слуху ни духу.
Она еще раз фыркнула.
— Разбил сердце, как говорится. Я всегда говорю, если хочешь держать при себе мужчину, покрепче держись за его кошелек.
Холмс протянул ей пятидолларовую монету.
— Если вспомните что-нибудь еще, то мы остановились в Палас-отеле. Шерлок Холмс, — произнес он очень тщательно, чтобы она запомнила — и доктор Джон Уотсон.
Мы ушли. Я был рад уйти подальше от запаха вчерашней похлебки и перегара. Поблизости наемных экипажей мы не увидели и прошли пешком квартал до канатной дороги.
— Некогда, должно быть, это был приличный дом, — сказал Холмс, когда мы садились в вагон. — Но не сейчас. И я бы поклялся, что эти жильцы на самом деле ее муж и сын. Вы заметили их сходство?
Теперь понятно, почему черты молодого человека показались мне знакомыми, подумал я.
— Что произошло с ними? — спросил я.
— Подозреваю, что они состоят в гражданском браке. Раньше, когда этот квартал был более приличным, она выдавала их за жильцов, чтобы привлечь постояльцев. Постепенно они спились и запустили хозяйство.
Он понюхал свои перчатки.
— Стаканы и пол пропахли дешевым ромом.
Он протянул мне письма, которые дала нам миссис Дэниелс.
— Что вы можете сказать о них?
Я повертел их в руках. Почтовая марка была наклеена в Нью-Джерси. На конвертах отпечатались грязные пальцы, а уголки были надорваны.
— Я бы сказал, что эта женщина не умеет читать.
— Сомневаюсь, что вообще кто-то из них умеет читать, — сказал Холмс. — Я не заметил ни книг, ни газет. Что касается писем, то после того как они услышали о смерти Леоны Адлер, муж, вероятно, открыл их, чтобы посмотреть, нет ли там денег.
