— А как быть с Лестрейдом и полицией? — спросил я.
— Нет времени, Уотсон. Помните, что сейчас мы должны действовать быстро.
Подойдя к рабочему столу, он нацарапал записку и передал ее Тому.
— Том, ты доставишь это в Скотланд-Ярд, затем соберешь всех своих парней и встретишь нас у моста Ватерлоо. Потом у меня будет к тебе другое поручение.
Когда паренек убежал, Холмс повернулся ко мне и с жаром произнес:
— Какая гнусность, Уотсон. Такое подлое преступление нельзя оставлять безнаказанным. Я клянусь, что не успокоюсь до тех пор, пока этот нарыв на человечестве, убийца детей Мориарти, не покинет навсегда царство живых и не отправится на муки вечные в преисподнюю!
Гневный, с трясущимися руками, он проверил обойму своего пистолета и положил его в карман.
— Посмотрим, удастся ли мне выполнить свою клятву сегодня же вечером, Уотсон!
Холмс приказал кучеру остановиться за несколько улиц до моста Ватерлоо, и под прикрытием ночи и сгущающегося тумана мы начали поиски. Задача показалась почти невозможной, когда мы вошли в район темных складов, дешевых магазинчиков и домов, сдаваемых внаем. Улицы освещались исключительно светом из открытых таверн и трактиров — газовых фонарей не было.
Холмс тоже, должно быть, осознал трудность поисков в таком районе и предложил:
— Думаю, нам нужно вспугнуть добычу, Уотсон.
Мы подошли к широкой улице, непосредственно примыкавшей к южной набережной, на которой располагались склады и которая днем, возможно, была забита повозками и телегами, но сейчас казалась хмурой и зловещей. Мы остановились возле публичного дома и таверны, откуда доносились такие проклятия, крики, смех и песни, словно из самодеятельного театра сумасшедшего дома.
— Войдите пошумнее, Уотсон, и предложите соверен тому, кто что-нибудь расскажет о смерти мальчишки. Я буду стоять снаружи. Если кто-то сразу выйдет, оставайтесь еще некоторое время, чтобы не возбуждать подозрений. Если он решит устроить вам засаду, я сверну ему шею, и мы вытянем из него все сведения.
Холмс снял свой шарф и, вынув из кармана ножик, порезал его на полоски.
— Если разбойник побежит докладывать или за подмогой, я последую за ним и оставлю вам след.
Я колебался, но Холмс подгонял меня. Мне было страшно не столько заходить в таверну — в кармане я ощущал успокаивающий холод металла моего пистолета, — сколько оставлять Холмса одного, чтобы он следил за предполагаемым сообщником Мориарти.
Когда я вошел в таверну, сердце мое тяжело застучало. Я не стал терять времени.
