— Мадам, я попрошу вас поделиться некоторыми подробностями. В то время, о котором вы говорите, я… довольно много путешествовал, и «определенное дело», о котором вы упомянули, могло произойти в… скажем так, довольно экзотическом месте.
Он показал на ее траурное платье.
— И, если вы позволите, могу ли я услышать о том, кто скончался. Это знакомый мне человек? Клиент в том деле?
Она покачала головой.
— Нет, не клиент. Но вы знали его. Он когда-то думал, что вы самый выдающийся студент, хотя временами и чересчур серьезный. Ему было известно об этой тайне; однако он не был вовлечен в ее расследование, которое проводили вы — к признательности всех заинтересованных лиц.
Холмс нахмурился.
— Мадам, вы говорите загадками, а я встречал немногих, кто мог бы объясняться в подобной манере и тем не менее быть понятыми. Пожалуйста, поясните ваши слова, чтобы я мог лучше послужить вам.
Женщина в черном кивнула.
— Мистер Холмс, вашим летописцем является доктор Уотсон; у меня тоже был некто подобного рода. Это был добрый и благородный человек, единственный из взрослых, который не только верил забавным рассказам ребенка, но и находил в них логику. Он записал все, что я рассказала ему об интересных местах и необычных героях, которых я там повстречала.
Она повернулась ко мне.
— Как и вы, доктор Уотсон, он… добавлял кое-что от себя, для колорита, и изменил многие несущественные детали так, чтобы их можно было вынести на суд широкой публики. Он знал, что немногие поверят ему. Он даже опубликовал их под псевдонимом. Но он чувствовал — как, я полагаю, и вы чувствуете, — что даже взрослые хотят верить в магию, находящуюся за пределами повседневного мира. Они иногда надеются, что и в их жизни появится волшебство и изменит ее, если только они способны будут разглядеть его.
Ее последние слова были обращены к Холмсу, который кивнул, выставив перед собой сложенные вместе пальцы рук.
— Я понимаю, — сказал он серьезно.
Затем в его глазах блеснул огонек узнавания. Он выпрямился и посмотрел на женщину, словно бы в первый раз, как будто бы видел ее в таком свете, который был доступен им одним. Между ними пробежало что-то неощутимое, вроде ветра или шепота.
— Вы возвращались в то место потом, еще раз? — спросил он.
Она печально улыбнулась.
— Несколько раз. И каждый раз замечала, что меняюсь только я. Казалось, что со времени моего прежнего посещения прошел только один день. Я полагаю, что время там и в нашем мире идет по-разному. Возможно, об этом мог бы рассказать мистер Уэллс.
