. Я вспоминаю его не для того, чтобы опубликовать очередной рассказ и даже не для той или иной формы публичной огласки — думаю, что публика сразу же подняла бы меня на смех, — но ради собственного развлечения и исходя из некогда принятого решения записывать любой случай, в котором Шерлок Холмс проявил свои гениальные способности к наблюдению и логическим выводам; поэтому не буду делать исключения и на этот раз.
Все началось в весеннее хмурое утро 1896 года. Я только что спустился вниз и увидел в гостиной Холмса, стоявшего у окна и игравшего на скрипке. Мелодию я узнал сразу: отрывок из концерта Бетховена для скрипки, третья часть, я полагаю.
Я ничего не говорил, до тех пор пока он не окончил игру. Затем он небрежно положил смычок на столик с многочисленными пятнами от кислоты, стоявший в «химическом уголке», посреди разнообразных приборов.
Отойдя от окна, он повернулся ко мне. На его лице сияла улыбка.
— Доброе утро, Уотсон!
— Решили немного поупражняться?
Улыбка его стала немного печальной.
— Боюсь, Уотсон, что хорошего музыканта из меня не получится, сколько бы я ни упражнялся.
— Ерунда, Холмс. С такими талантами, как у вас, можно добиться всего что пожелаешь.
Отложив в сторону скрипку, Холмс принял этот комплимент кивком головы.
— Благодарю вас, мой дорогой Уотсон. Но строгая дисциплина, высокие требования к музыкантам и артистическая чувствительность — это не для меня. Разум мой восстает против рутины, против повседневности. Я не могу долго выполнять такую задачу, которая требует нудных повторений, бесконечной муштры и тому подобного. Что касается этого чудного инструмента, то я никогда не овладею им профессионально. Мне нравится играть на нем, но скучно выполнять упражнения для пальцев. Битва, таким образом, проиграна, не успев начаться.
Прихватив газету, я сел в одно из кресел, стоящих возле камина, и приступил к обычному утреннему просмотру последних известий. Но не успел я прочитать и первую заметку, как Холмс сказал:
— Поздновато вы встали сегодня утром.
Я посмотрел на него поверх газеты.
— Что вы говорите? Сейчас еще нет половины десятого.
— Тем не менее вы пропустили доставку вот этого послания, записки от мистера Юстаса Филби.
— В самом деле?
— Да. Он должен прибыть с минуты на минуту. Если бы вы спустились еще позже, то могли бы и вовсе не застать его.
— И в самом деле, Холмс, — я отложил газету в сторону. — А что нужно этому мистеру Филби?
— Мне удалось составить только самое смутное представление на основе этой, одной из самых уклончивых записок, — ответил Холмс, держа в руке конверт, аккуратно надрезанный с одного края. — Хотите прочесть?
