Дама не знала, чем кормить эти мудреные существа, какой за ними нужен уход и какими темпами они будут расти, что им полезно и что вредно, и, конечно же, не смела даже подумать, на что они годятся и можно ли вообще ставить вопрос об их пригодности для чего-либо. Она поднялась посмотреть, что делается на балконе. Существа по-прежнему без устали резвились, как всякие детеныши, то и дело выдумывая все новые и новые забавы. Двое висели на проволочной дверце, за которой металась курица, и, просовывая в отверстия ручонки, пытались до нее дотянуться. Курица забилась в самый дальний угол и так очумело кудахтала, что вызывала не сочувствие, а насмешку. «Хотя кому-кому, а мне-то следовало бы войти в ее положение», — подумала дама, невольно улыбнувшись. И, забыв на губах улыбку, загляделась на новых жильцов своего балкона. Она знала их в основном по альбомам итальянской живописи XVI и XVII веков, запечатлевшей их пухлые ягодицы и ножки с перетяжками. Знала так хорошо, что поминутно забывала, что знает только по книгам, а не из жизни. Ее брезгливость прошла — то ли они изменились, то ли она просто к ним привыкла. Но даже если они и в самом деле немного подросли и окрепли, все равно в них оставалось что-то жалкое — слишком уж беззащитной была их нагота, слишком открытой взгляду. Бедняжки — по-друтому их не назовешь, — они возбуждали в ней теперь щемящую жалость и симпатию, а не гадливость. Вдруг она очнулась: курица, у которой все-таки вырвала перо дерзкая маленькая рука, зашлась в таких душераздирающих руладах, что дама снова вспомнила про соседей, которые, конечно, не могли не переполошиться. В ту же минуту зазвонил телефон, и сосед справа, врач на пенсии (чрезвычайно любезный и почтительный в обращении, иногда, правда, даже до приторности), осведомился достаточно учтиво, но не без ноток раздражения, что там за шум на ее балконе и не нуждается ли она в его помощи. Дама извинилась, в свою очередь раздраженная иронией, сквозившей в его предложении, и сбивчиво объяснила, что все дело в курице, которую она купила, чтобы зарезать, и которая не хочет, видите ли, спокойно дожидаться на балконе часа расправы. Врач, на этот раз без иронии, предложил свои услуги — напомнив ей, что он как-никак хирург, а когда она поспешно отказалась, перевел разговор в другую плоскость, поинтересовавшись, где она достала курицу. Ей пришлось выдумать длинную историю про одного своего студента, у которого родители живут в деревне и от которого она эту курицу получила (еще не кончив фразу, она поняла, что ее занесло не туда), но поскольку ее рассказ и так был путаным и бессвязным, то сосед, уже без следа прежней любезности, сам оборвал этот тягостный разговор и еще раз сухо попросил прекратить, если можно, безобразие на балконе.
