– Местонахождение Базылева пока неизвестно, но я общался с его любовницей, Пуховой. Сама она ничего не знает, но может помочь, я думаю.
Корнеев вкратце рассказал о своем плане. Христич слушал с выражением равнодушия на лице, и было видно – оценивает.
– Обработаем письмо, – сказал Корнеев. – По засветке отследим маршрут курьера и выйдем на Базылева. – Подумал. – Если он жив, конечно.
– Жив, – буркнул Христич. – Вчера интервью давал.
– Кому?
– «Деловому каналу», который утром идет. Знаешь?
Корнеев кивнул. Полковник нашел видеокассету, вставил в плейер. Опять больничная палата, но на этот раз Базылев уже сидит в кровати и бинтов на голове меньше. Рядом, на придвинутом к кровати столе, демонстративно выставлен напоказ работающий ноутбук. Показывают, что Базылев уже при деле. Пошел звук: вопрос – ответ. Дела у Базылева, по его словам, идут на поправку. И действительно, похоже. На щеках румянец. Или его гримируют.
– Наштукатурили его будь здоров, – сказал Христич, словно прочитал мысли Корнеева. – Как Дед Мороз с новогодней открытки.
– Там Молотов сейчас всем заправляет, – вспомнил Корнеев.
– Откуда ты знаешь?
– Пухова рассказала. Этот человек ее и близко не подпускает к Базылеву.
– Почему?
– Они в контрах – любовница и Молотов.
– Он ревнует ее к шефу, да?
– Вроде бы.
Сюжет тем временем закончился. Христич выключил телевизор.
– Ладно, – сказал Христич. – Попробуем выйти на него через любовницу.
Просчитал все варианты и согласился. Значит, сами они пока ничего не раскопали.
– Параллельно надо поработать по Молотову, – подсказал Корнеев. – Наверняка он встречается с шефом.
– А мы по нему и так работаем, Вадим.
– И ничего?
– Ничего. – Христич сделал такой жест рукой, словно от чего-то отмахивался. – Я распоряжусь, чтобы технический отдел подготовил для тебя конверт. Отвезешь этой красотке. Но снимки-то у тебя как появились?
Переход был слишком неожиданный, и Корнееву понадобилось время, чтобы перестроиться. Христич смотрел на него не враждебно, но требовательно, ждал ответа. Не рассказывать же ему про Захарова, слишком некрасивая история.
– Я и сам ничего не пойму, – неопределенно ответил Корнеев.
– А сказать придется.
В голосе полковника появилась жесткость.
– Ты знаешь особенности нашей работы, Вадим. Все слишком специфично и слишком секретно. И речи быть не может о том, чтобы эта история осталась непроясненной.
– Вы говорите об истории с убийством Нади? – попробовал увильнуть Корнеев.
– Я говорю об этих снимках, оказавшихся у тебя. Откуда? Кто знал об этом деле?
