Два десятка заключенных бесцельно бродили по камере или сидели на корточках, привалившись к грубым каменным стенам. Некоторые из них были немедийскими рабами, темнолицыми угрюмыми людьми в простых рубахах до колен, перевязанных на поясе истрепанными веревками. Другие, одетые в более пестрые лохмотья, выглядели чужестранцами -- это были или беспечные хитроватые уличные воришки из Динандара, или небогатые путешественники, что-то не поделившие с местными властями. Отличились друг от друга заключенные и чисто физически -здесь маялись и плотные дюжие крепыши, слонявшиеся от двери до окна, и измученные пытками доходяги, стонущие по темным углам. Самый несчастный вид был у одного из них, лежавшего лицом вниз на грязном полу прямо посреди камеры, поджав под себя ноги. В таком скрюченном состоянии он лежал уже несколько дней, но именно сегодня почему-то привлеку особое внимание сокамерников.
-- Эй, Джайлер! Смотри-ка, никак Столпа окочурился?
-- Точно, загнулся парень. Надо унести его отсюда, а то скоро он начнет вонять!
Крепкий, заросший густой бородой арестант, решительно подошел к двери и начал дубасить по ней огромным кулачищем.
-- Эй, начальник! Идите сюда! У нас тут один умер сегодня утром! Унесите его, а то он разведет нам червей!
-- Уберите его! Он уже воняет! Унесите его! -- отдельные крики и вопли слились в нестройный, но мощный хор, к которому присоединились все, кто был способен кричать. За исключением одного.
Это был варвар-северянин, высокий мускулистый парень лет восемнадцати с растрепанными черными волосами и едва пробивающейся бородой. Он был одет, как горожанин, но с первого взгляда видно, что одежда явно с чужого плеча. Он лениво прохаживался вдоль стены. В его неторопливых движениях проглядывалась кошачья гибкость, резко контрастировавшая с грубой и тесной одеждой. Варвар неотрывно смотрел на дверь, время от времени что-то шепча стоявшему рядом о ним головорезу со сломанным носом, который изредка добавлял к общему хору громкие презрительные насмешки.
-- Идут! -- Ухмыляющееся лицо горбоносого внезапно стало серьезным.-- Ну, теперь держись, Конан!
-- Ты тоже. Рудо. Да поможет нам Кром!
Со стороны коридора кто-то с силой ударил по двери. Молодой варвар напружинился и замер. Крики его сокамерников стихли.
-- Эй, вы, подонки! -- загромыхал чей-то голос из-за двери.-Если сейчас же не будет порядка, перестреляю всех, как бешеных псов!
Тот самый бородач, первым поднявший шум в камере, вытянулся перед смотровым отверстием в двери и указал на неподвижную фигуру, распростертую на полу.
